Акция к юбилею
Ещё в конце прошлого года «АиФ в Оренбуржье» объявил акцию, в ходе которой мы призвали оренбуржцев пересмотреть домашние архивы и поискать в них дневники отцов и дедов, прошедших Великую войну (подробнее см. ниже). С большой радостью и почтением к подвигам солдат мы расскажем о том, как эти дни видели сами те, кто ковал Победу.
Где ещё, как ни в областном государственном архиве начинать поиски таких документов. За помощью мы обратились к и.о. председателя областного комитета по делам архивов Любови Журавлёвой. Выяснилось, что в самом архиве уже довольно давно хранится дневник командира миномётного полка Серафима КОСТЕЕВА. Ещё один дневник довольно знаменитого оренбуржца, участника войны, а в последствии ректора пединститута Николая Ивановича Сайгина в областной Центр документации новейшей истории передала его дочь Наталья. Кроме того, удалось узнать что шесть дневников наших земляков, на страницах которых они рассказывают о своём боевом пути, хранятся в муниципальных архивах Тоцкого, Соль-Илецкого, Илекского, Красногвардейского и Тюльганского районов. О каждом герое мы постараемся рассказать на страницах нашего еженедельника на протяжении всего юбилейного года. А на этот раз остановимся на истории Серафима Костеева.
Фронтовые будни
- Архивное личное дело Серафима Николаевича сформировалось в нашем архиве примерно в 1986-1987 годах, - рассказала Екатерина КОСЦОВА, ведущий научный сотрудник отдела информации и публикации документов Государственного архива Оренбургской области. - Сейчас уже никто не может сказать, как именно к нам попали эти документы, но они многое рассказывают о хозяине.
Он родился в 1908 году в Белоруссии. В 1930 году добровольцем вступил в ряды красноармейцев, закончил курсы младших командиров, а потом и военно-политическое училище в Полтаве. В действующей армии Серафим Николаевич оказался буквально с первых дней войны. В конце июня 1941 года его назначили комиссаром 828 артиллерийского полка 292 стрелковой дивизии, которая участвовала в боях за Москву в районе Серпухова и Химок.
В 1943 году его назначили на должность командующего артиллерийской бригады 19 танкового корпуса Центрального фронта, которая отбивала врага на Курской Дуге и в Милитопольской операции.
В своём дневнике подполковник Костеев описывает события с 5 августа по 3 октября 1944 года. На страницах тетради отмечено, что дневник принадлежит командующему артиллерией 26 мотострелковой Сивашской бригады, в то время Серафим Николаевич уже был командиром 179 миномётного полка.
Первый день, описанный в дневнике, полон положительных эмоций.
«5 августа. Хорошее настроение. Сегодня будет бой. Полная уверенность в наш успех. Вообще люди Васильева давно забыли по-иному думать. Одно только, что все мы были настроены «прокатить» немцев по Восточной Прусси.
Фронт прорван. Мощная лавина наших мчится вперёд. Кругом трупы немцев, часть сдаётся в плен. Население хорошо встречает и всячески оказывает помощь»*.
Но уже через пару дней оптимизма становится всё меньше.
«9 августа. Печально, получили наши задачи, а справиться с ней не смогли и всё по тому, что потеряли золотое время. На войне сутки – это очень много времени. Враг опомнился и задержал нас на паршивой речке».
«16 августа. Топчемся опять на месте. Несём потери в танках и людях. Неприятель ожесточённо сопротивляется».
Даже в такие суровые времена не оставляли бойца мысли о родных. Получив сообщение о том, что «Вера была блудница, докатилась до предела», Серафим сокрушается тому, к чему приводит людей тяжесть военных будней. И сразу же вспоминает маму.
«14 августа. <…> Мать! О, чтобы я отдал, кто бы первый объявил что она моя старушка ещё живёт. Вечно её материнская преданность будет служить мне порукой в воспитании моих детей».
А всего через пару недель Костеев получает печальные известия из дома.
«3 сентября. Сегодня не хватает слов, чтобы записать всё то горе, которое упало на головы народов. Скупое письмо. Мать умерла <…> в начале этого года в доме чужих, даже чуждых людей. Чудесный старик Степан <…> солдат русско-японской и мировой 1914-1918 года войны умер сначала, его жена умерла в лесах найдя приют в партизанском отряде. Сын его Николай схвачен немцами и погиб в Бабруйске в концентрационном лагере. В честь памяти погибших сегодня в 22.00 отсалютовал со всех орудий на головы врага.<…>Мать! Только подумать, сколько у ней бедной осиротевшей старухи за эти три года страданий пролилось слёз. <…> Не услышу больше её материнского слова <…> осталась под старость без крова, сыновей, без хороших знакомых. Война! Как ужасно это слово <…> Миллионы людей страдают, теряют друг друга ради прихоти кучки отъявленных головорезов. И так из века в век. Сколько надо сменится поколениям, чтобы одно, хотя бы одно поколение прожило без этого ужасного кошмара. Надо верить, что будущие поколения окажутся гораздо умнее, залогом этого наш нынешний труд».
В поисках прекрасного
В периоды затишья солдаты искали утешения в искусстве. Читали книги, слушали музыку, в голову закрадывались разные мысли.
«9 августа. Нашёл старую русскую книгу: стихи Некрасова, басни Крылова. Зачитался до того, что перестал обращать внимание на работу вражеской артиллерии».
«24 сентября. <…> Когда я пишу эти строки, глубокая ночь; начало 2-го. С Москвы передаётся прекрасная музыка и песни. Вот «Чардаш» в исполнении Козловского – прекрасная музыка и прекрасный текст. 4-й год как на фронте. Очерствел. Честное слово обидно. Ведь я знаю много людей в том числе товарищей которые войну знают только по газетам, а между тем растут и награды получают раньше нас. Нельзя ли было бы переменить роли. Ведь они тоже будут говорить «Мы пахали». Кроме того развелось много паразитов, которые наживаются на народном горе».
На страницах тоненькой тетрадки можно встретить рассуждения о предвыборной речи Рузвельта, откровения про плохо сделанные миномёты, которые ломались в бою, размышления по поводу того, кому вообще выгодна эта война, и описания прибалтийских пейзажей.
Последняя запись дневника снова посвящена хорошему. «3 октября. Прислала письмо Таня – она разыскивает Антона Павловича. Всё та же озорница. Её остроты всегда возбуждают хорошие чувства и поднимают настроение. Вот пишет: «После войны, смею Вас заверить, ваш «курс» значительно повысят и вы по праву можете задирать кверху носы – во первых как защитники, во-вторых как победители, в третьих как производители и наконец в четвертых и основных как острый дефицит». Браво, ей ей здорово подмечено и отвечает действительному положению вещей. Молодец Таня. Нечего вешать голову».
Известно, что Серафим Николаевич прошёл всю войну, служил в Румынии, получил лёгкое ранение руки и был в плену, из которого успешно сбежал. Несмотря на большое количество информации, осталось немало загадок о жизни подполковника Костеева в Оренбурге. Неизвестно, когда именно и почему он приехал в наш город, когда умер и где похоронен. Согласно документам архива, он приехал сюда с женой Ольгой Степановной, сыном Арнольдом и дочерью Лидией. Жили они по улице Степана Разина, 200, квартира 5. Серафим Николаевич был активистом, занимался общественной работой, вёл переписку с однополчанами и редакциями местных газет.
Это только маленькая толика того, что скрывают дневники бойцов – тоненькие тетради и целые блокноты, исписанные самыми разными почерками, сохранившие такое разное видение фронтовых будней.
Анатолий Татарников: «А я сейчас – 18-летний офицер» 
Как начиналась война. 75 лет назад фашистская Германия напала на СССР 
Самый долгожданный день. О Великой Победе 70 лет спустя 
Судьба командира. 20-летний парень, освободивший 40 городов 
«Взорванный ад» - история оренбургского разведчика