Командование ЦВО: Минобороны отвечает за безопасность страны, а за безопасность жителей - МЧС

90-летний полигон трясет два последних года

9 октября днем жители Оренбурга испытали на себе, что такое отголоски «взрывной волны». Я сама находилась в тот момент на улице в центре города и первый взрыв, наверное, самый сильный, действительно «ощутила» и в ушах и на своем теле. Не скажу, что меня отбросило назад или оглушило, но ощущения были не из приятных. Судорожно начала оглядываться по сторонам и искать причину «дискомфорта», и тут прогремел второй взрыв, а потом и третий. Паники на улице не было: все ограничивалось лишь любопытством и предположениями о том, что поблизости взорвался газ. Ни у кого из прохожих даже фантазии не хватило, что причиной этих взрывов в центре города окажется пресловутый Донгузский полигон. Кстати, этому полигону уже 90 лет, и он всегда был отличной научной базой нашей армии. Именно там проводились испытания новейшего оружия.

Жители близлежащих поселков, проработавшие в этой воинской части по 30-40 лет, говорят о том, что никогда такого «бардака» не было. Все это началось два года тому назад, когда стартовала программа по утилизации вышедших в негодность боевых снарядов. Точнее, утилизацией снарядов практически никто не занимается, так как утилизацией должны заниматься специальные предприятия, но по каким неведомым причинам они в этом не заинтересованы, поэтому снаряды уничтожаются просто путем взрывания.

Трясет не только Донгуз…

Но вернемся к ЧП, произошедшему 9 октября. Еще в ноябре 2011 года Оренбург на себе «ощутил» все «прелести» уничтожения снарядов. Жители нескольких многоэтажек по улице Чкалова даже вместе с документами и вещами первой необходимости эвакуировались, опасаясь, что дома «сложатся».

Тогда в центр управления в кризисных ситуациях областного МЧС поступали телефонные звонки от граждан с жалобами на периодические колебания земли в Оренбурге (в районе улиц Чкалова, Орская, Ленинская, Терешковой, Кима, Джангильдина, Ноябрьская, Новая) и Соль-Илецке (улица Советская).

В ситуацию вмешался губернатор Юрий Берг. Он направил телеграмму министру обороны РФ Анатолию Сердюкову. В результате военным дали команду в 1,5 раза уменьшить объёмы единовременно подрываемых боеприпасов. 15 ноября прошлого года губернатор Юрий Берг встречался с командующим войсками Центрального военного округа генерал-полковником Владимиром Чиркиным. Во время переговоров было предложено найти участок местности вдали от населённых пунктов, чтобы минимизировать последствия утилизации боеприпасов и исключить приносимые местному населению (особенно жителям посёлка Донгуз) неудобства от подрывов. Тогда же было решено, что ни на Донгузском, ни на Тоцком полигонах взрывные работы больше проводиться не будут.

Однако с 20 января 2012 года взрывы на Донгузском полигоне возобновились и продолжаются по сей день.

И вот 9 октября снова взрывы и снова «трясет» не только Донгуз, Первомайский и Экспериментальный, но и Оренбург. Детей даже в Оренбурге выводили на улицу. По некоторым зданиям пошли трещины, были выбиты стекла и это в 30 км от Донгуза.

Сразу же по всему городу начались проблемы с сотовой связью, либо сказался перегруз линий – людям нужна была информация и о взрывах и о своих близких, либо на работе связи все-таки сказались взрывы. Под Оренбургом после взрыва было остановлено движение поездов, также сообщалось о перекрытии дорог из города.

Герой нашего времени – Алексей Титов

Как оказалось позднее, приблизительно в 12:40 на военном полигоне Донгуз произошёл несанкционированный подрыв боеприпасов, подлежащих уничтожению. Как сообщают следователи военной прокуратуры: «По сообщению командования, произошли взрывы 4000 тонн снарядов, из них: 1379 тонн – 100-мм снарядов, 400 тонн – авиационных бомб, 2300 тонн – 280-мм реактивных снарядов системы «Ураган». На данный момент известно, что подрывы прекратились. Следственная группа приступит к осмотру места происшествия после разрешения саперов».

После таких кадров, к сожалению, с трудом верится об отсутствии пострадавших и жертв. Если так оно и есть, и пострадавшие ограничиваются лишь старшим лейтенантом Алексеем Титовым, который 8 часов провел в колодце прямо в эпицентре взрывающихся снарядов, то это можно объяснить только чудом и великим везением. Сам Алексей сейчас находится в военном госпитале, врачи говорят о стабильном состоянии. Он до сих пор не может до конца прийти в себя, врачи диагностировали сильную контузию и отравление угарным газом.

- Помню, что увидел дым и крикнул бойцам: «Бегите!» Потом минут десять с ребятами из пожарного взвода пытались своими силами потушить ящики. А уж когда стали рваться первые снаряды, понял - дело труба. Крикнул пожарным, чтобы сваливали побыстрее, о себе даже как-то и забыл…Последнее, что смутно припоминаю, страшный взрыв, стена огня…Уже теряя сознание, увидел колодец в земле, туда и спрыгнул, получив вдогонку бревном по голове. Взрывы были сильные, до такой степени, что сжимало колодец так, что опоры падали, вот, и затем взорвались два склада с тротилом и в этот момент выход завалило балками, и пошел газ угарный, я нашел что-то наподобие цистерны или ведра большого и под него занырнул, там еще был чистый воздух.

Солдаты-гепарды и испуганные школьницы

Возвращаясь к вопросу о жертвах и пострадавших, нужно вспомнить о том, за последний месяц в результате взрывов устаревших снарядов на Донгузском полигоне пострадали шестеро солдат, а недавно такой же взрыв оборвал жизнь лейтенанта Станислава Вершинина. Трагедия произошла на полигоне в посёлке Тоцкое-2.

Поверьте, мы не хотим будоражить общественность и «играть» на чувствах людей. Если нет жертв – слава Богу!

Но есть несколько вопросов, на которые мы так и не получили ответы.

Первое: солдаты, убежавшие с полигона, не гепарды, скорость развивают даже подстегиваемые страхом не сумасшедшую, как они могли убежать настолько далеко, чтобы никого из них не контузило? В это время через железнодорожные пути из лицея № 1 домой в нескольких километрах от места ЧП шли две школьницы, пятиклассница Катя и ее двоюродная сестра шестиклассница Алина. Как нам рассказала потом Катина мама, Оксана Андросова, девочек отбросило взрывной волной, они упали: «Я в ужасе после взрыва начала звонить им на сотовый, еле-еле дозвонилась, услышала их голоса… Слава Богу, живы, подумала. Они плачут, испуганные… До сих пор боятся выходить на улицу и идти в школу». То есть в нескольких километрах от взрыва девочки попадали от взрывной волны, а солдаты не пострадали?

Второе – сколько все-таки людей было на полигоне?! По словам полковника Цыганкова – 50-100, по словам старшего лейтенанта Титова 250-300. Кому верить, кто прав? Причем полковник был в это время далеко от полигона, а Титов непосредственно в эпицентре взрыва.

И еще один момент – на встрече командования ЦВО с жителями Донгуза нам стало известно, что 200 человек не пришли на обед в солдатскую столовую, где они? Если на работах – так и скажите, неужели и военные и гражданские власти не понимают, что замалчиванием и фразой «сведений о жертвах и пострадавших нет» они только усиливают волну слухов и домыслов у населения?! Мы просто не хотим перечислять все, даже самые, казалось бы, достоверные, но непроверенные слухи.

А был ли окурок?

Как говорит пресс-секретарь Центрального военного округа Ярослав Рощупкин, версий у следствия несколько, и пока ни одна из них не нашла своего подтверждения, военные следователи уверены пока лишь в том, что, скорее всего, это был результат нарушения техники безопасности.

А тем временем наиболее популярной версией среди населения является то, что эти взрывы неслучайны и могут говорить о сокрытии недостачи боеприпасов, проданных «налево».

Второй популярной версией, как обычно уже, к сожалению, является пресловутый окурок, кинутый небрежно кем-то из срочников.

Эту версию мы уже слышали летом, когда взорвались склады в Бузулукском районе. Тогда военная прокуратура Центрального военного округа провела проверку обстоятельств пожара на складе артиллерийских боеприпасов в Бузулукском районе Оренбургской области. Было установлено, что предпосылками страшного пожара и последующей детонации боеприпасов послужили должностные упущения со стороны командования части. Должностные лица так старались ускорить вывоз боеприпасов к местам их утилизации, так хотели выполнить директиву вышестоящего начальства, что работу организовали в выходной день, когда досмотр осуществлялся не очень тщательно, в результате чего военные прошли к месту хранения снарядов с зажигательными принадлежностями и даже курили в непосредственной близости от опасного груза. К тому же, свое дело сделала и аномальная жара, которая сейчас наблюдается в Оренбуржье – боеприпасы лежали без укупорки прямо под палящими лучами солнца.

Подождем окончания следствия теперь и в Донгузе, тем более, что совершенно неожиданно, а может быть, наоборот, ожидаемо, буквально вчера солдаты-срочники, сначала один, а потом и другой признались в том, что курили около ящиков со снарядами и, увидев приближающегося офицера, перепугались и бросили непотушенные сигареты. Скажите, пожалуйста, с чего вдруг они пошли признаваться? Жертв нет, травмированных тоже, разрушения есть, но тоже все обошлось благополучно. Их «заела» совесть?

Кстати, вопрос о том, почему столь опасными работами занимаются солдаты-срочники, а не контрактники поднимался уже сотни раз, но ответа, увы, так и нет.

- Много говорят о том, что солдатам-срочникам не место на таких работах, и мы с этим согласны, - отмечает Ярослав Рощупкин. - Вот только у нас нет денег, чтобы сформировать профессиональные отряды, которые занимались бы этой опасной работой.

К слову, в стратегии развития страны до 2020 года предусмотрено, что на модернизацию армии будет выделено почти 20 (!) триллионов рублей, из которых 900 (!) миллиардов было предусмотрено только на текущий год. Неужели из всех этих средств ничего не будет потрачено для того, чтобы наши военные и срочники не гибли под осколками устаревших снарядов?

Есть и третья версия, услышанная нами в приватном разговоре с жителями Донгуза: взрывы были запланированы, причем до такой степени, что семьи военных были вечером 8 октября эвакуированы из городка. Тогда становится понятным, почему никто не пострадал, но, опять же, непонятно, почему пострадал лейтенант Титов?

Вопросов больше, чем ответов на них.

Разговор, который «опоздал» на два года

На встрече с жителями поселка Донгуз заместитель командующего ЦВО по работе с личным составом полковник Цыганков А.М. рассказывал о том, чем отличается утилизация от уничтожения, приносил извинения за «дискомфорт» и «материальные потери», вообще говорил долго и красиво, в чем вы можете сами убедиться, посмотрев видео.

Однако на резонный вопрос жителей: «Где оповещение?», полковник Цыганков пространно поведал о необходимости всем вместе учиться навыкам предупреждения населения о чрезвычайных ситуациях, а потом вовсе сказал : «Давайте разделять… Минобороны отвечает за безопасность страны, а за безопасность жителей – МЧС».

Так что спасение рук утопающих, взрывающихся, горящих… дело их рук. По крайней мере, такой вывод можно было сделать из этой встречи, на которую не пришли ни МЧСники, ни командование части, дислоцированной в Донгузе, а заместитель главы района, который вдруг неожиданно появился через час после начала встречи, красиво рассказывал про 24 автобуса, хотя их все равно бы не хватило, если плановая эвакуация была бы объявлена.

То, что принято пусть запоздалое, но решение о закрытии полигона по уничтожению работ и расформированию батальона, занимавшегося этими работами, это, безусловно, успех жителей Донгуза. Остается, как и было 2 года назад, научно-испытательный полигон, то есть рабочие места для местных жителей сохранены.

Стекла вставят, двери отремонтируют, залатают трещины, то есть жизнь вернется в мирное русло.

Но, вопросы как были, так и остались.

Как жителям чувствовать себя в безопасности, если даже в Донгузе через два года после начала регулярной «тряски», после Крымска с его многочисленными жертвами, проблемы оповещения населения и отработанной эвакуации так и не решены?!

Подводя неутешительные итоги рассказа о Донгузе, хотелось бы все-таки услышать от властей и военных и гражданских ответы на все вопросы, поставленные нами. Очень хочется не бояться в собственных домах взрывов в мирное время, не видеть страшные картины перепуганных жителей с немым вопросом в глазах: «Куда бежать?!», знать, что юные мальчики, наши дети и внуки, идущие служить Родине, вернутся домой живыми и здоровыми.