Что даст и чего лишит эта реформа академиков? Кто поставил под сомнение эффективность российской науки и чего ждать оренбургским учёным? Ответы на эти вопросы ищем вместе с Олегом Бухариным, заслуженным деятелем науки РФ, академиком РАН и РАМН, директором Института клеточного и внутриклеточного симбиоза Уральского отделения РАН.
Кто делит «пирог»?
АиФ-Оренбург: Олег Валерьевич, что в итоге получила РАН в новом законопроекте? Насколько серьёзно он поменял принципы работы для вас?
Олег Бухарин: Мы все видели общественное возмущение новым законопроектом, да и научное сообщество не ратовало за то, как он принимался. Всё это действительно наталкивало на мысль о том, что учёные «заелись», что они не туда плывут и не так работают. Но на самом деле всё обстоит с точностью до наоборот. Согласно новому законопроекту, который уже утверждён тремя чтениями в Госдуме и принят Советом Федерации, Российская академия наук получила новую форму и является государственным учреждением. Она будет подчиняться напрямую правительству, а не министерству образования. Демократический принцип, царивший в научном сообществе, заменили на бюрократический. Ведь там во главе всего стоят чиновники, которые должны управлять и назначать. В самой академии никогда и никого не назначали. Мы всегда своих руководителей выбираем, а сотрудники проходят к нам по конкурсу. Теперь нас этого принципа лишают через Агентство научных учреждений.
АиФ-Оренбург: Одним из вопросов, который вызывал бурю негодования среди академиков, был новый принцип финансирования РАН. Почему?
О.Б.: Всё просто. У нас есть центральная часть РАН и есть наши региональные отделения – Сибирское, Уральское, Дальневосточное. Как сказал Ломоносов, российское могущество будет прирастать Сибирью, подразумевая провинцию. И сегодня эта провинция даёт нам более половины научных материалов и инновационных разработок.
Однако, по новым законам, распределять финансирование будет именно центральная часть. Во всех нормальных организациях руководит тот, кто обладает большим пакетом акций. Если вы не держатель основного пакета, так почему вы должны стоять у «пирога» и разрезать его, решая, кому какой кусок достанется? Сегодня мы понимаем, что при таком раскладе наши отделения будут получать деньги по остаточному принципу. Ведь своя рубашка ближе к телу, а значит, большая часть финансов останется в центральной части. Сегодня одним росчерком пера уничтожили систему четырёх бюджетополучателей, к которой мы очень долго шли. Назвать это прогрессом я не могу. Это колоссальный тормоз.
Нет условий – нет результата
АиФ-Оренбург: Но реформа преподносилась именно как необходимость повышения эффективности научной работы в стране…
О.Б.: Как можно рассчитывать на высокую эффективность, если мы теряем разумный принцип финансирования? Уже на этом этапе провинция споткнётся. Остро встанут вопросы покупки нового оборудования, реагентов, «подвиснут» командировки. Отсюда - невозможность выполнить ряд исследований, а это уже та самая неэффективность, с которой сегодня пытаются бороться.
В своё время ещё в 1993 году я лично не смог опубликовать своё исследование за рубежом только потому, что у меня не было использовано самое современное оборудование для подтверждения моих выводов. Для меня это стало возможно только через 17 лет, а для науки такой срок огромен. У нас и без того многие светлые головы даже из столицы едут за границу и не за деньгами, а за новейшим оборудованием, не говоря уже об учёных из глубинки. Буквально на днях российский профессор Северин, работающий сейчас за границей сказал, что у российских учёных нет конкурентных условий. Сейчас проблема только усугубится - теперь не мы будем решать, что нам нужно и над чем работать, а некий чиновник, далёкий от науки.
Игра без выигрыша
АиФ-Оренбург: Очень похоже на картину, которая была в нашем правительстве буквально несколько нет назад - во главе ведомств стоят люди, далекие от специфики этой сферы.
О.Б.: Именно так. Мы уже видели, к чему может привести, когда за сельское хозяйство в стране отвечали педиатры, а за оборону - гражданские. Тогда зачем снова возвращаться к этому на примере РАН? Академики этого не понимают. Сомневаюсь, что и обычные люди поймут.
АиФ-Оренбург: Так что же ждёт оренбургских учёных?
О.Б.: Боюсь, всё то, о чём я говорил - игры с финансированием не принесут ничего хорошего ни Оренбургскому научному центру УрО РАН, ни любому другому провинциальному отделению РАН. Скорее всего, будет нелегко. Но российская наука выбиралась и не из такого. Научное сообщество намерено рассказать простым людям о том, что делает академия, и что ее ждёт. Для нас единственный оставшийся способ борьбы - привлечь общественность и объяснить ей эти новшества.
ДОСЬЕ
Олег Бухарин родился в 1937 году в Челябинске. Закончил Челябинский государственный медицинский институт. В 1997 году он избран членом-корреспондентом РАН и РАМН, в 2000 году - академиком РАМН, в 2011 году – академиком РАН. С 1997 года возглавляет Институт клеточного и внутриклеточного симбиоза Оренбургского научного центра УрО РАН. Имеет немало государственных наград, автор большого числа научных трудов.
Медицинская и сельскохозяйственная академии решили обойти реформу РАН 
Президиум РАН собрался впервые после начала реформы 
Городская казна помогает решать самые важные вопросы 
Медакадемия имеет четкую программу развития 
Материнский капитал: какие изменения можно ожидать в будущем?