Ее знает, наверное, весь Оренбург. Приятная женщина с аккуратным макияжем, в обрезанных перчатках и зимой и летом играющая на гармони в подземном переходе. Она не скрывает ни возраст, ни того, сколько зарабатывает игрой на гармошке. Корреспондент «АиФ в Оренбуржье» поговорила с Марией Константиновной Макаровой о жизни и музыке.
Играть научилась сама
Анна Коннова, «АиФ Оренбург»: Мария Константиновна, наверное, музыка - это семейное?
Мария Макарова: Мы жили в селе, в Бугурусланском районе. Папа работал ветврачом, мама - домохозяйка. Никто на музыкальных инструментах не играл. Я даже не знаю, откуда в доме появилась гармонь. Мне года четыре было, я сама освоила инструмент. Нас в семье - пятеро детей. Два брата и три сестры, я младшая. Братья играли немного на гитаре и балалайке, а я вот попробовала на гармошке. Стало получаться. Так и выходит, что всю жизнь самоучкой играю.
В 1954 году, когда в стране объявили об освоении целины, родители снялись с насиженного места и поехали из Бугуруслана в другой район - Кваркенский. Мне тогда исполнилось 14 лет, я закончила восьмой класс. На новом месте пошла в девятый, но что-то не заладилось, кое-как его закончила и пошла работать на ток. Молодые были, здоровые и крепкие, работы не боялись. Помню, как много было зерна! Высоченные горы. Не успевали все вывозить и перерабатывать, на земле в зиму оставался толстый слой пшеницы, которую потом накрывал снег.
Немного позже мой брат посоветовал мне окончить курсы, я получила специальность кочегара паровых котлов. В то время в Оренбургской области шли изыскательские работы - разведывались месторождения нефти и газа. Работала на буровых, там и познакомилась со своим будущим мужем. Родился сын. И как когда-то мои родители, мы всей семьей уехали по призыву родины в Узбекистан, на комсомольскую стройку. Нам дали комнату в общежитии. Жили и работали там до 1997 года.
- Как Вы попали в Афганистан?
- Я в Самарканде работала машинисткой в управлении по геологии, нас там несколько человек было, перепечатывали различные документы. Однажды нас попросили на скорость напечатать какой-то текст. Я справилась быстрее всех. А потом меня пригласили на собеседование в военкомат и предложили поехать работать на выбор - в Чехословакию, Польшу, Монголию или в Афганистан. Я выбрала Афганистан. Семья к тому времени распалась, сын был взрослый.
- Вы знали, что там стреляют, ведутся боевые действия? Не страшно было?
- Конечно, знала. Но вот так решила и поехала. Часть наша располагалась не в зоне военных действий, но выстрелы мы слышали постоянно - в горах звук разносится далеко вокруг.
И только один раз мы горели после обстрела - 12 августа 1988 года. Сгорело все - и казармы, и документы. Нас вывезли на сутки в горы - кто что успел схватить, кто в чем был, то и сохранилось. Но буквально на следующий день на вертолетах были доставлены в часть модули, из которых быстро собрали жилье. Хлипкие клетки, но не под открытым небом все-таки.
Что еще запомнилось? То, о чем не принято говорить. Мне на момент работы в Афганистане было больше сорока лет, по тем временам я уже была «старая». А рядом работали совсем молоденькие девочки - немного старше двадцати. Конечно, случались романы. Причем, если роман был с кем-нибудь из старшего состава - на это закрывали глаза, а вот за отношения с рядовыми наказывали - вплоть до разрыва контракта и отправки в Союз. Такие страсти иногда разворачивались.
Сейчас, спустя столько времени, ни с кем из той жизни уже не общаюсь. Прибавки к пенсии не полагается, так как не было ранения. Все прошло, остались лишь воспоминания, удостоверение ветерана боевых действий, да несколько фотографий.
- Вам удалось что-то заработать за этот год в Афганистане?
- Не такие уж большие деньги мы там получали. Накупили ткани, которую потом перепродавали. Такая знаете, блестящая, как раньше занавески в автобусах иногда попадались. Там она дешевая была, а здесь и такой не купить. Потом нам предлагали чеки на автомобили. Я подумала - зачем он мне? Водить я не умею, денег на покупку машины не хватило бы. Кто-то мне посоветовал все равно чек брать, вроде как его можно было бы продать. Знаю, что некоторые так и сделали и не прогадали. Но я решила, что такие операции не для меня.
Нам платили афганями, причем менять или тратить их надо было там, в Афганистане. Мы, девчонки, накупили одежды, обуви, чтобы деньги не пропали. Так что насколько я знаю, никто из тех, кто работал со мной, не озолотился. Только впечатления и воспоминания о том времени остались.
Конечно, мы давали подписку о неразглашении. Да только без нас все стало известно раньше, чем через 20 лет. Об операциях, ошибках, количестве погибших и раненых.
Жилье продали за гроши
- Почему пришлось уехать из Узбекистана, ведь у вас там было хорошее жилье, работа.
- Когда распался Советский Союз, в Узбекистане очень многое изменилось. Даже в мелочах, если не говорить о глобальном. В 1991 году, когда Узбекистан вышел из состава Союза, большинство тюркских республик решили переходить на свой алфавит, отказавшись от кириллицы. У нас забрали печатные машинки с русскими буквами и выдали с латиницей. Узбекского языка я не знала настолько, чтобы писать и оформлять документы. Пришлось уволиться, а новую работу не сумела найти. Квартиру продали за полцены, но тогда надеяться на лучшее уже не приходилось. Вернулись в Россию, в Оренбург.
Встала на учет в миграционной службе и в очередь на жилье. Первое время жила с пятью такими же переселенцами в комнате общежития, среди которых были пожилые женщины намного старше меня. У кого-то дети смогли обустроиться раньше и забрали родителей к себе, я же сертификат на жилье ждала 15 лет, и только последние шесть живу в своей квартире - 29 квадратных метров.
Работала, кем придется: дворником на рынке, уборщицей. Ну что поделаешь - какая из меня машинистка на пенсии? А у сына дети росли, хотелось помогать. Однажды в переходе увидела мужчину, который играл на баяне. Я шаг замедлила, иду, прислушиваюсь. И понимаю, что я-то лучше его играю раз в десять!
Вот не скажу, что родные в штыки приняли мое решение работать на улице. Но им было не по себе - вроде как нужда меня туда толкает. Но единственное, что в то время я умела делать хорошо и на чем можно было заработать деньги - это игра на гармошке. Это было 12 лет назад, а я хорошо помню тот день, когда впервые поехала подальше от дома, чтобы меньше было шансов встретить знакомых. Села на улице на бордюр, коробочку сбоку поставила. Да и наиграла триста рублей! Купила продуктов и вечером призналась, как заработала деньги. Так и стала ездить на свою новую работу. Раза три-четыре в неделю. Зимой в морозы - реже.
Живые деньги манят
- Никто не обижал, не приставал? Все-таки знают, что хоть немного, но деньги при вас есть…
- Один единственный раз меня обидел пожилой мужчина, который тоже играл на баяне. Вроде как я его место заняла. Я попыталась объяснить, договориться, но он ударил меня так, что я упала. Дело до суда дошло, сын не захотел на тормозах спускать. В суде он представил какую-то справку о психическом заболевании, на том все и закончилось.
Больше никто и никогда не обижал. Иногда нетрезвые бомжи танцевать принимаются или подпевать. Если сильно буянят - могу твердо попросить уйти. Чаще всего слушаются.
- Что важнее для Вас - деньги или что-то еще в этой работе?
- Если честно, деньги - они заманивают. Это ж не пенсию один раз в месяц получать. Дело такое: хоть сколько будет - а все не хватает. Вон у олигархов - миллиарды, а остановиться не могут.
В моем репертуаре - около трехсот композиций. Конечно, много застольных, тех, которые знает только мое поколение. Иногда могу импровизировать, подбираю на слух и обновляю то, что уже есть.
Живая деньга всегда пригодится, даже если тебе 76 лет и молодым кажется, что в этом возрасте уже ничего не надо. Я могу и 500 рублей заработать, иногда меньше, реже - чуть больше. День на день не приходится. Понимаете, богатые люди в переходах не ходят. Тот, кто оставляет в моей коробочке деньги - такой же простой человек, как я сама. Иногда просят помянуть человека той или иной песней, называют имя. Я не отказываюсь.
А еще мне часто говорят комплименты и благодарят за музыку. И иногда людская поддержка дороже денег.
«Мир не без злых людей». Оренбургский автостопщик о путешествии по Азии 
Сбербанк: по дороге перемен 
Рассада, которая кормит. У кого огородный сезон начинается в феврале? 
«Старые вещи дают эмоции». Коллекционер игрушек – о хобби, истории и памяти 
Вспоминая шум дорог. Путевые заметки автостопщицы из Сибири