Вопреки природе
Старожилы Оренбурга любят вспоминать о том, что по Уралу ходили пароходы. Однако если посмотреть архивные документы, становится ясно, что навигация для нашего края была делом тяжелым и затратным. Несмотря на все легенды. Урал никогда не был полноводной и судоходной рекой в традиционном ее понимании. Во время весенних паводков река действительно поднимается и порой довольно серьезно, но этот период продолжается всего две-три недели. Говорят, что снимок парохода, сделанный в Оренбурге в начале прошлого века, относится как раз к периоду паводка.
Несмотря на все трудности, местные власти почти два века пытались наладить здесь судоходство. В архиве даже есть документы, в которых специалисты тех времен подсчитали количество дней в году, когда в Оренбурге по Уралу можно пускать корабли. Их оказалось от 72 до 132 в зависимости от силы паводка. Этого властям оказалось достаточно, и в 1924-1925 годы на Урал с Волги доставили три парохода и несколько барж, тогда же было организовано пассажирское движение между Уральском и Гурьевом. В 1931 году создано управление Уральского речного транспорта, а с 1932 году суда стали регулярно ходить до Оренбурга. В основном судоходство предназначалось для перевозки грузов. Люди, которые работали на оренбургских судах, вспоминали, что река, несмотря на свою небольшую глубину, была строптива. Опасности на Урале подстерегали повсюду: суводи, карчи, пески и камни. А есть ещё яры! Из-за того, что берега состоят из рыхлой почвы, яр обваливается беспрерывно и громадными кусками.
В выходные дни 60-х годов шумная толпа оренбуржцев усаживалась на теплоход «Мария Гризодубова» и пускалась в путешествие вниз по реке. Именно этот теплоход стал последним, ходившим по Уралу. Его история отражает историю местного судоходства. И никто не расскажет о ней лучше Анатолия Шипилова, первого и последнего капитана оренбургского речного теплохода.
В Оренбурге было три водных организации. Главной являлась «Пристань Оренбург» Уральского речного пароходства, здание которой располагалось на пересечении улиц Комсомольская и Ленинская (там сейчас торговый комплекс «Успех»). Анатолий устроился на работу в областное управление малых рек. Там ему дали пассажирский катер «Пионер». «Было всё это в 1960 году. В то время маломерные суда обслуживали строительство двух автомобильных мостов - через Урал и Сакмару, - снова углубляется в воспоминания капитан. - Катера были на подхвате и подвозили стройматериалы, таскали паромные переправы с людьми по рекам.
Через год меня вызывают в «Пристань Оренбург», зная о том, что я штурман, направляют в Уральск (Казахстан), чтобы получить новый теплоход и перегнать его в Оренбург. Так у меня в трудовой книжке появилась запись: «Шестого апреля 1961 года переведён на должность капитана-дублёра теплохода «Мария Гризодубова»».
Приплыли
Однако пароходные прогулки радовали горожан недолго. «Без проблем грузовые баржи и пассажирские пароходики плавали около семи лет, потом для очистки затона потребовались земснаряды, - вздыхает Анатолий Тимофеевич. - Пошли на поклон в облисполком, но ответ нам дали короткий: «теплоход не нужен, а людей и на автобусах доставим». Хотя если бы мы очистили затон, уральское управление обещало дать ещё три судна».
Вскоре Уральск потерял интерес к оренбургской пристани, «Марию» передали в областное управление малых рек. Когда построили мосты, от навигации на Урале вообще отказались. Это было в 1978 году.
«В 1967 году «Гризодубову» отдали ДОСААФ. Потом были попытки возродить судоходство, я вновь вернулся, - говорит Шипилов. - Но продолжалось это недолго, теплоход во время одного из разливов был сильно поврёжден. Мы его отремонтировали.
Когда у меня стало хуже со здоровьем, меня попросили найти ученика. В итоге замены не нашлось. Брошенный теплоход отогнали в затон, срезали его верхнюю часть на металлолом, а днище приспособили под склады. А потом и вовсе остатки моего корабля бесследно исчезли».
Сейчас последний капитан практически не бывает на набережной Урала. «Рад бы, да болезни не дают много ходить», - объясняет он. - Я вот всем говорю, что судоходство на Урале можно вернуть». Он уверен - то, что река обмелела, это не препятствие, тогда тоже было Ириклинское водохранилище (в том, что в Урале упал уровень воды, специалисты винят именно появившееся водохранилище). Такие судна, как «Гризодубова», относятся к водомётному типу. Осадка у корабля была всего 40 см, винт из-под него вымывал песок. Если судно садилось на мель, то вытащить его большого труда не составляло.
Однако вопрос о возрождении судоходства до сих пор серьезно никто не ставит. Время от времени на Урале проводят чистку дна, что позволяет немного увеличить его глубину, но до запуска даже небольших корабликов сегодня никому нет дела. Специалисты отмечают – нам бы сократить обмеление реки, чтобы хоть что-то в ней осталось, тут уже не до пароходов.
Интересен и тот факт, что возобновление речного судоходства даже частично в период разлива Урала не будоражит умы самих оренбуржцев. Автобусы и машины пришли на смену пароходам – это дань прогрессу. Поэтому «Мария Гризодубова» и ее «коллеги» тихо качаются на волнах памяти последнего капитана Оренбурга.
Духовный «спецназ». В Оренбурге открылся первый мужской монастырь 
Рай для стерляди: готов ли Урал принять ценные породы рыбы 
Село против закона? Чем не угодила власти восстановленная церковь 
Оренбуржцам не хватает воды в результате обмеления Урала 
Глава Желтинского сельсовета подтвердил значительное обрушение берега реки