С какими ожиданиями и настроением встречают «свой» год оренбургские прозаики и поэты, рассказал Михаил КИЛЬДЯШОВ, председатель правления Оренбургской областной общественной писательской организации, член Союза писателей России.
Держать духовную оборону
- Михаил, признайтесь, какие надежды вы возлагаете на свой «профессиональный год»? С какими планами к нему пришли?
- Планов у нас много, как и всегда. Но несправедливо было бы говорить, что мы именно шли к Году литературы, мы всегда старались работать на пределе возможностей. Но для нас это ещё один повод поговорить о каких-то острых вопросах, повод для встреч и новых проектов. Но с другой стороны питать какие-то иллюзии по поводу того, что в этот год всё, что мы захотим, будет сделано, не приходится. На сегодня в нашей организации состоит 61 человек со всей области. Как-то я подсчитал, что для того, чтобы издать всё, что написали члены нашей писательской организации, необходима сумма, примерно равная бюджету области. Столь приличная сумма складывается не только из-за количества произведений, но из-за того, что книгоиздание сегодня – очень затратная деятельность. Несколько лет назад губернатор принял грантовую программу книгоиздания, но в силу разных причин в прошлом году её заморозили. Ждём, что её вернут в этом.
- Насколько тяжело сегодня оренбургским писателям искать средства, чтобы донести до читателя свои труды?
- Понятно, что постоянно рассчитывать на гранты, конкурсы и поддержку министерства культуры не приходится. Зачастую многие авторы вкладывают свои средства. Конечно, находим спонсоров. Но это тоже непростая работа. Поиск спонсора основывается на личных контактах и умении донести до него информацию. Сложно прийти к человеку и просить у него помощи для литературы в абстрактном смысле. Нужно заинтересовать его к конкретном произведении и авторе, объяснить ценность и актуальность того, для чего нужны деньги. Интересную в этом плане вещь я заметил, побывав в конце прошлого года на 80-летнем юбилее башкирской писательской организации и встретившись там с коллегами из Татарстана. Там очень активно поддерживают местную писательскую организацию, которая насчитывает несколько сотен членов. Сто из них состоит на постоянном окладе, они получают 10 тысяч рублей в месяц. Помимо этого, каждый из писателей независимо от статуса и уровня, но состоящий в писательской организации, получает 1000 рублей. В Татарстане правительство понимает, что национальная культура жива тогда, когда жив её язык. А язык жив тогда, когда здесь и сейчас на этом языке пишется литература. Можно иметь великое наследие на языке, но если не творить на нём современную литературу, то уходит язык, а с ним и культура. Как бы ни казалось это утопическим и паническим, тем не менее это очень актуально для современного русского языка. Если не поддерживать литературу, ориентированную на традиции, на самые высокие смыслы, то и язык измельчает, станет упрощённым, и культура будет девальвирована. Я не думаю, что слова Даля «Я полезу на нож за правду, за Россию и за великое русское слово» сегодня можно применить к языку, на котором пишет свои романы Маринина или Донцова. Скорее, это язык Владимира Личутина, Белова, Распутина и Проханова. Таких авторов надо поддерживать. Такие писатели есть и в нашем регионе.
«Оренбургский текст»
- О чём сегодня пишут оренбургские писатели и поэты?
- Как известно, в литературе тем немного - любовь, жизнь, смерть. Тем не менее, всегда есть какой-то актуальный контекст. Казалось бы, события, происходящие в Новороссии и Крыму, территориально от нас далеки, но некоторые наши писатели – с официальным визитом или в личных поездках - побывал в этих местах. В частности, в Крыму был Владимир Одноралов, который привёз оттуда интересный цикл очерков. Когда меня спрашивают, чем оренбургская литература монолитна и своеобразна, то я всегда говорю: в литературе есть устоявшийся термин «петербургский текст», когда из прозы Достоевского и стихов Блока в нашем сознании выливается литературный Петербург. На мой взгляд, сложился и узнаваемый оренбургский литературный текст с его степями, с его историей, с его современностью, с обликом оренбургских городов, оренбургской природы. Об этом мы и пишем.
- А кто читает?
- Сегодня читатель, так или иначе, оторван от писателя, и зачастую приходится буквально приходить в аудиторию. На протяжении многих лет складывалась такая ситуация в нашем обществе, чтобы нарочито отдалить человека, особенно молодого, от книги.
Я никогда не соглашусь с тем, что факт того, что подростки, прожигающие жизнь за компьютером, это случайный элемент цивилизационного состояния. Это планомерная программа для того, чтобы духовно обезоружить нацию. То же самое мы сегодня видим на Украине. Ведь сегодня бьются не столько ради территорий, сколько ради умов. Помню, как ещё в аспирантские годы мы с товарищами спорили о том, возможна ли четвёртая волна эмиграции, кто-то из моих друзей правильно заметил – зачем сегодня об этом говорить, когда половина нашего населения работает в «Макдоналдсе», на различных заводах по производству иностранных автомобилей, ходит в бутики, где продают не нашу одежду и другие товары. Эмиграция может прийти к тебе. И если мы не будем держать духовную оборону, нужно ожидать самых страшных вещей.
Трудный возраст
- Сегодня много спорят о плюсах и минусах электронных книг. Какой очки зрения в этом вопросе придерживаетесь вы?
- Я по образованию учитель, мне пришлось работать и в школе, и в вузе. Представьте себе поколение, которое с самого рождения общается только с металлом и пластиком. Есть расхожее мнение о том, что душа человека на кончиках пальцев. По моему глубокому убеждению, поколение, не державшее в руках книги, этой тёплой бумаги, это совершенно другое поколение, у которого и душа будет жестче, и сердце черствее. Я не спорю с тем, что электронный вариант порой просто необходим, он облегчает цитирование да и доступ к некоторым архивам в цифровом виде проще получить. Кроме того, электронный вариант позволяет увеличить круг читателей. Но отказываться от привычного бумажного формата не стоит. В любом случае, если электронная книга не имеет бумажного аналога, а автор пребывает только в Сети и не имеет книг, он никогда не будет в полной мере признан как автор. Если спросить любого писателя, который имеет огромную аудиторию в Интернете, хочет ли он издать книгу, никто не скажет «нет», потому что книга - это определённый элемент читательско-писательского признания. Это своего рода статус, потому автор, не имеющий книги, всегда останется любителем.
- Прохождение этого пути до издательства помогает автору сформироваться? Можно ли считать это тоже своего рода «проверкой на профпригодность»?
- Думаю, что каждый писатель может написать отдельную книгу о том, как он издавал ту или иную книгу (смеётся). Часто это определённые мытарства, поиск денег и другие трудности. Это, безусловно, опыт, некое созревание. Кто-то отчаивается на этом пути, но это проверка, кто и как сможет дойти до первой книги. Нашему поколению, я считаю, больше повезло в этом смысле. Многие из молодых писателей уже в 20 лет имели книжку, к ним отношусь и я, издав в этом возрасте на свои деньги первый фолиант. По ней меня принимали в Союз писателей, тогда как у наших наставников из более старшего поколения первая книга выходила только в 40 лет, а в Союз тогда принимали только с тремя изданными книгами.
- Год литературы, по словам Захара Прилепина, должен оторвать людей от телевизора, Интернета, блогов и вернуть их к книге. Как вы думаете, это возможно в современных условиях?
- Я не сторонник того, что сегодня библиотеки сегодня становятся сугубо культурными центрами. Да, я за то, чтобы там проходили разные мероприятия, круглые столы. Но как в той поговорке, с водой можно выплеснуть ребёнка, как бы библиотека во всем этом действии книгу не потеряла. Можно проводить вечера, утренники, встречи с различными людьми, причём не всегда с писателями, но в этом деле «замылится» книга. Всячески пытались сделать так, чтобы молодой человек пришёл в библиотеку, ввели этот пресловутый культурный дневник, в котором он должен делать записи после каждого посещения музея, театра, библиотеки. Я за то, чтобы именно библиотеки вытащили бы читателя в Год литературы, чтобы этот год стал катализатором данных событий. Если на правительственном уровне готовы объявлять такой год, то на литературу обратили внимание. Это не значит, что сразу же сделали всё, что необходимо, но сам факт встречи президента с писательским сообществом - то чего не было ранее - это уже о чем-то говорит.
- Не секрет, что сегодня, к большому сожалению, очень трудно найти хорошую современную детскую книгу. В чем проблема создания детской литературы, и работают ли в этом направлении оренбургские писатели?
- Как сказал в одной из своих повестей наш земляк Фарит Нагимов, который сейчас заместитель главного редактора журнала «Дружба народов», мы предали великое детское воинство, когда лишили его детской литературы, и более того, лишили культуры детства. Я не понимаю восторг родителей тем, что их дети быстрее них разбираются в мобильных телефонах, говорить не умеет на кнопки уже умело тычет. Это трагедия. Обратите внимание, как поздно современные дети начинают говорить. Это все оттого что с ними почти не говорят, они не слышат речи. Проблема появления и развития детской литературы должна восприниматься гораздо шире. Это восстановление культуры детства в целом, которая охватывает очень многие моменты - и образование, и поведение, и даже манеру одеваться, и семейные ценности. Ребёнок всегда должен видеть позитивный пример. Бывает ко мне подходят и спрашивают, что делать, если ребёнок совсем не читает. Я тут же спрашиваю о том, есть ли в доме домашняя библиотеке, читают ли взрослые книги детям, видят ли дети своих родителей с книгой. Часто отвечают, что на это нет времени. А чего же мы тогда хотим от детей? С кого им брать пример? Я как читатель начался после того, как на одних летних каникулах отец сказал мне: «Целое лето вошло, а ты ни одной книги не прочитал». После этого мне стало жутко стыдно, я собрал свою небольшую полку с книгами, которые постепенно читал. Раньше не читать было стыдно, а сегодня это чуть ли не в порядке вещей.
Мы всячески стараемся поддерживать детскую литературу. Причём основной проблемой сегодня является отсутствие не столько литературы для младшего возраста, сколько для подростков. В этом возрасте, на мой взгляд, важно уловить ключевой переход от детства к юности, а это сделать очень сложно. Ведь у нас подростками считаются и 12-летние, и 16-летние. Но это два совершенно разных возраста. Поэтому создать какой-то монолитный журнал или книгу для подростков очень сложно. И здесь самое опасное - это играть в поддавки - пытаться всячески заинтересовать, говорить с ними на сленге. Лучше наоборот задавать некую планку, к которой и стараться подтянуть подростков. Я надеюсь, что Год литературы многое сделает именно для детской книги. Но этим нужно заниматься на уровне госпрограммы. У нас ведь есть программа «Доступная среда» или «Доступное жильё», но нет программы «Доступная книга». И здесь мы говорим не только о самой книге, но и доступном писателк, о доступных разговорах о литературе. Почему мы наиулицах видим банеры с фильмами, но не видим их с оренбургскими писателями?
- Какие книги, по вашему мнению, должен прочитать старшеклассник и какие обязательно должны быть в домашней библиотеке?
- В школе от учеников можно услышать фразу: «Я читаю книгу, но она не по школьной программе, но я ведь читаю». Как человек, имеющий за плечами некую педагогическую практику, я убеждён, что те программы, какие были в наши школьные годы, составляли не дураки. Да, их наверняка в будущем перековеркают, но их составляли мудрые люди. Сейчас я понимаю, что в 10 классе для ребёнка важнее прочитать «Войну и мир», чем «Воскресенье» или «Анну Каренину», и важнее прочитать «Преступление и наказание», а не «Подростка» или «Идиота». Это по уму составленная программа, взятая не с потолка. Потому я всегда говорил школьникам, чтобы они читали то, что нужно по школьной программе. Если сейчас не поймете, зачем, потом придёт понимание.
Что касается домашней библиотеки, то я считаю, что книги должны переходить из поколения в поколение. Я в детстве и юности прочитал очень много тех книг, которые, может, тогда были не столь необходимы, но от осознания того, что их читал мой дед, мне они были интересны. Домашние библиотеки нужно хранить и приумножать.
Оренбуржцы забывают Пушкина и перестают читать книги 
Золотой ключик. Где скрывается современная детская литература? 
История «18+». Зачем нужен единый учебник и чем опасны дилетанты? 
Умберто Эко. «Дарованный небесами» маэстро литературы 
Анна Жураковская: «Утопический» проект или Полюбят ли школьники стихи?»