Истребитель, и только истребитель…
Михаил Петрович Девятаев оказался на фронте с первых дней войны, а свой боевой счет сбитым самолетам он открыл под Минском уже 24 июня 1941 года, сбив пикирующий бомбардировщик Junkers Ju 87. Однако уже через 2 месяца Михаила Петровича ранили и после госпиталя он служил в так называемой «тихоходной авиации», сначала ночным бомбардировщиком, а потом в санитарной авиации, и только после встречи с А.И. Покрышкиным он вновь стал истребителем.
Вечером 13 июля 1944 года вылетел в составе группы истребителей P-39 под командованием майора В. Боброва на отражение налёта вражеской авиации. В воздушном бою в районе Львова самолёт Девятаева был подбит и загорелся; в последний момент лётчик покинул падающий истребитель с парашютом, но при прыжке ударился о стабилизатор самолёта. Приземлившись в бессознательном состоянии на захваченной противником территории, Михаил Петрович попал в плен.
«Учитель Никитенко Григорий»
После допроса Михаила Девятаева перебросили в разведотдел абвера, оттуда — в Лодзинский лагерь военнопленных, откуда вместе с группой военнопленных-лётчиков он 13 августа 1944 года совершил первую попытку побега. Но беглецы были пойманы, объявлены смертниками и отправлены в лагерь смерти Заксенхаузен. Там Михаилу Девятаеву удалось сменить статус смертника на статус «штрафника», и он вскоре был отправлен на остров Узедом, где в ракетном центре Пенемюнде шли разработки нового оружия Третьего рейха — крылатых ракет «Фау-1» и баллистических ракет «Фау-2». Когда пленных привезли на остров и открыли вагоны, больше половины людей были мертвыми. «Учитель Никитенко Григорий» (так Девятаев ухитрился обозначить себя в лагерных документах) оказался среди тех, кого построили перед комендантом нового лагеря, который сразу предупредил о невозможности побега. Все, кто прибыл на остров заведомо были приговорены к смерти. Это еще и еще раз подстегивало желание Девятаева и его товарищей во что бы ни стало сбежать.
Работая на аэродроме, пленные примечали все подробности его жизни: когда заправляются самолеты, когда команды уходят обедать, какая машина удобней стоит для захвата. Остановили внимание на двухмоторном «Хейнкеле-111». Он чаще других летал. После приземления его тотчас же заправляли снова. Во время работ и по вечерам в бараке Девятаев тайно изучал приборные панели и оборудование кабины самолёта по фрагментам кабин разбитых машин, находившихся на свалке рядом с аэродромом.
Гибель или свобода
День 8 февраля 1945 года начался на острове как обычно. Вот как впспоинал об этом потом Михаил Петрович: «Ночью взлетали ракеты. Я не мог заснуть от рева и от крайнего возбуждения. Рано утром до построения я сказал Соколову Володе, возглавлявшему аэродромную команду: «Сегодня ! И где хочешь достань сигареты. Смертельно хочу курить». Володя снял с себя свитер и выменял на него у француза пять сигарет». Построение ... Отбор команд. Задача Соколова : сделать так, чтобы в аэродромную группу попало сегодня не более десяти человек, чтобы все были советскими и обязательно все посвященные в планы побега.
Удар железякою сзади — и вахтман валится прямо в костер. Смотрю на ребят. Из нас только четверо знают, в чем дело. У шести остальных на лицах неописуемый ужас: убийство вахтмана — это виселица. В двух словах объясняю, в чем дело, и вижу : смертельный испуг сменяет решимость действовать. С этой минуты пути к прежнему у десяти человек уже не было — гибель или свобода. Оказалось, что самолетом с двумя винтами управлять с непривычки сложнее, чем истребителем. Но всё в порядке. Через некоторое время - взлет!
Немцы выслали вдогонку истребитель, но тот не сумел их обнаружить. Самолёт был обнаружен истребителем, возвращающимся с задания, но приказ немецкого командования «сбить одинокий «Хейнкель» не выполнил из-за отсутствия боеприпасов. В районе линии фронта самолёт обстреляли советские зенитные орудия. Пришлось идти на вынужденную посадку. «Хейнкель» сел на брюхо южнее деревни Голлин в Польше в расположении артиллерийской части 61-й армии.
В итоге, пролетев чуть более 300 км, Девятаев доставил командованию стратегически важные сведения о засекреченном центре на Узедоме, где производилось и испытывалось ракетное оружие нацистского рейха, точные координаты стартовых установок ФАУ, которые находились вдоль берега моря. Доставленные Девятаевым сведения оказались абсолютно точными и обеспечили успех воздушной атаки на полигон Узедом.
Снова Заксенхаузен
Однако, несмотря на это, сотрудники особого отдела не поверили, что заключённые концлагеря смогли угнать самолёт. «Мы подверглись жесткой про-верке, — написал позже летчик. — длительной и унизительной. Следователи руководствовались приказом Сталина считать попавших в плен предателями».
Результатом проверки стало ... возвращение в Заксенхаузен, в котором после окончания войны советской военной администрацией был организован фильтрационный лагерь, куда были помещены те, кто подозревался в предательстве, и лагерь, в котором отбывали наказание те, кто сотрудничал с фашистской властью и считался врагом. До 2 ноября 1945 года он находился в фильтрационном лагере.
Из воспоминаний Михаила Девятаева:«Это твой лагерь ?» — спросил меня энкавэдэшник. «Да», — отвечаю. «А в каком блоке сидел ?» — «В тринадцатом». А он мне : «Хорошо, здесь и будешь опять сидеть». Раз был в плену и выжил — значит, изменник Родины, я с этим пятном много лет прожил уже и после освобождения, когда домой вернулся».
Герой Советского Союза
В сентябре 1945 года Девятаева нашёл С. П. Королёв, назначенный руководить советской программой по освоению немецкой ракетной техники, и вызвал на Пенемюнде. Здесь Девятаев показал советским специалистам места, где производились узлы ракет и откуда они стартовали. Именно за помощь в создании первой советской ракеты Р-1 — копии ФАУ-2 — Королёв в 1957 году смог представить Девятаева к званию Героя. В ноябре 1945 года Девятаев был уволен в запас. В 1946 году, имея диплом капитана судна, устроился дежурным по вокзалу в Казанском речном порту. В 1949 стал капитаном катера.
Михаил Девятаев до своих последних дней жил в Казани. Пока позволяли силы, работал капитаном речного флота, в том числе возглавлял экипажи самых первых отечественных судов на подводных крыльях — «Ракета» и «Метеор».
Награждён орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, орденами Отечественной войны I и II степеней, медалями. Почётный гражданин Республики Мордовия, а также городов: российской Казани и немецких Вольгаста и Цинновица
Четыре тысячи оренбуржцев зажгли свечи в память о погибших 
Жизнь за жизнь. Дочка ветерана рассказывает об участии семьи в войне 
105 лет назад родился дважды Герой Советского Союза Александр Родимцев 
Под Смоленском нашли останки оренбуржца, погибшего в годы войны 
«Взорванный ад» - история оренбургского разведчика