Тонкие листы бумаги, исписанные аккуратным мелким почерком, бережно хранились в старых газетах более 70 лет. Фронтовые письма своего деда, погибшего на войне в 1942 году, Татьяна Горячева нашла недавно. Она знала об их существовании, но никогда не видела – бабушка и отец хранили их бережно и без нужды не трогали. Может быть благодаря этому, слова любви и тревоги, написанные в окопах «на коленке», можно прочесть и сегодня.
Евгений Николаевич БЛИНОВ родился 29 января 1905 года. Работал главным бухгалтером в военной организации. Несмотря на бронь, освобождение от призыва в действующую армию, в 36 лет он ушел на фронт добровольцем. Воевал в Московской и Смоленской областях.
6 декабря 1941 года
«…Непосредственно в боях с фашистами участвовал три раза – и надо сказать, какого-либо страха и боязни не чувствовал, а наоборот, мной овладевало спокойствие и приходилось влиять на других возбужденных и нервных бойцов. <…> Начал писать, началась бомбежка. Единственная печаль у меня, отсутствие каких-либо сведений о том, как вы живете».
27 декабря 1941 года
«Часть находится в постоянном движении. Прошли всю Московскую область, очищая ее от фашистских захватчиков. Нюка, передавай большой привет моей матери и родственникам».
15 января 1942 года
«Дорогая Нюкаша! Меня беспокоит отсутствие от тебя писем. Выехал я из дома 8 октября, и хотя бы одно слово из дома было – ничего совершенно. <…> Прошу тебя по получении этого письма написать, что и как в семье. Я пока жив, меня это больше, чем интересует… а если убьют, что вполне возможно в условиях фронта, тогда потребности у меня в этом не будет. Нюкашка, милая, я уверен, ты это сделаешь».
29 января 1942 года
«…Сегодня мне исполнилось 37 лет. Сколько осталось мне времени впереди – трудно сказать. В условиях боевой обстановки нет ничего удивительного. Только что человек был жив, разговаривали с ним, а через пять минут его уже нет».
8 февраля 1942 года
«Родные мои, получил я ваши письма. Хорошее совпадение. Оба письма явились для меня дорогим подарком от Вас. Первое письмо я получил перед днем моего рождения, а второе на следующий день. За письма крепко целую.
Ты пишешь, что живете хорошо. Если это так, я очень доволен и спокоен. Я нисколько не буду возражать, если ты продашь патефон с пластинками или, в крайнем случае, отдашь и рассчитаешься по долгам».
11 февраля 1942 года
«Радость моя, дочурка Ларочка! Ты спрашиваешь, как я живу? Живу в лесу в шалаше – как будто бы весь век жил. К морозам привык. Живу и сплю на воздухе, ем на воздухе, работаю на воздухе. Опишу тебе в другой раз подробнее, сейчас тороплюсь. Целую тебя, моя дорогая дочка, и всех остальных. Твой папа».
12 февраля 1942 года
«Получаю письма от вас в условиях боевой обстановки – это большое счастье. Когда наши почтальоны говорят, что вам есть письма, верите ли, сердце усиленно бьется, того и гляди разорвется на куски от радости. Фронтовая жизнь доставляет немало лишений, а тем более, когда противник проявляет активность. И в этих условиях получение писем от своих друзей скрашивает и облегчает будни».
8 марта 1942 года
«Поздравляю с Международным женским днем, и дорогую милую Нюкашу с днем именин. Желаю здоровой, счастливой, спокойной без лишений жизни и воспитывать наших дорогих деток без нужды и горя».
25 марта 1942 года
«…Сегодня выписываюсь из госпиталя и еду в батальон выздоравливающих. Чувствую себя, после гриппа, подхваченного уже в госпитале, еще не совсем оправившимся.
Ты в прошлом письме пишешь об огороде, которым хочешь заняться с весны. Где этот огород будет? Огород иметь вещь неплохая, но ты с ним окончательно замучаешься».
16 июля 1942 года
«Беспокоюсь за здоровье всех – особенно, своей дорогой дочурки Ларочки. Не жалей вещей, продавай их (особенно из моих) и покупай продукты для себя и ребят. Здоровье, в конце концов, дороже всяких тряпок, которые можно купить хоть и втридорога, а здоровье на базаре не купишь.
Попроси дядю Поликашу, чтобы он Толюшку как-нибудь сводил хотя бы на Урал порыбачить.
Целую тебя, худенькую, свою родную Нюкашку, всю от ног до головы. Целую ребят».
31 августа 1942 года
«Пишу из блиндажа под свист артиллерийских снарядов, находясь от немецкой сволочи на 250-300 метров. Сегодня будем продвигаться вперед. Надеюсь, фашистские гады получат по заслугам.
Чувствую себя хорошо, питание отличное. Вчера получил все новое обмундирование – целиком, а сейчас трудно узнать. От перелезаний и лежания в щелях и блиндаже вымазался весь в глине и похож на печника. Ну, глина, говорят, не сало – потер и отстало, так что после боя приведу себя в порядок.
Все, что было у нас с тобой, родная моя Нюкаша, неприятности, прости и забудь навсегда. Твой Евгений».
Это письмо стало последним. Приписку в конце он сделал, словно предчувствуя, что этот бой он не переживет и писать ему больше никогда не придется. Спустя несколько дней, 3 сентября 1942 года, Евгений Блинов погиб в боевых действиях в составе 96-го Гвардейского стрелкового полка на должности комиссара батальона в районе деревни Бекрино Темкинского района Смоленской области. Похоронен в братской могиле. Ему, как и миллионам советских солдат, воевавших за спокойствие и счастливую жизнь родных, оставшихся в тылу, не суждено было обнять повзрослевших детей, понянчить внуков и увидеть правнуков.
Ко дню Великой Победы в Оренбуржье представят специальную книгу памяти 
Четыре тысячи оренбуржцев зажгли свечи в память о погибших 
«Я сражался до последнего». О подвиге оренбуржца заговорил весь мир 
«Она такая маленькая, светлая». Оренбуржцы вспоминают доктора Лизу 
«Мне снится молодость». Труженик тыла вспоминает военные годы