Наступивший учебный год 2023/2024 станет во многом переломным для классической школьной программы. Новые учебники по истории, переформатирование уроков ОБЖ в «Основы защиты Родины». И, наконец, революционное заявление спикера Госдумы Вячеслава Володина о том, чтобы свернуть обучение языкам недружественных стран, а взамен больше уделять внимания китайскому, арабскому, фарси и языкам народов России.
О том, насколько реально сегодня востребованы языки дружественных стран и действительно ли есть смысл их изучать в школах взамен привычных английского, немецкого и французского, рассказал оренбургский переводчик-полиглот, педагог, член Союза переводчиков России Владимир ЛЕОНТЬЕВ.
Пиньинь по-курманаевски
«Владимир, вы давно занимаетесь педагогической деятельностью, обучаете студентов языкам. Какими языками владеете и на какие сейчас самый высокий спрос в плане обучения?»
«Сам я владею семью языками: английским, немецким, французским, испанским, итальянским, шведским и японским. Ещё довольно сносно понимаю и могу говорить на украинском. В плане же востребованности — никаких сюрпризов: по-прежнему запрос на изучение в первую очередь английского, немецкого и французского. Есть у меня сейчас студентка, занимается углублённо итальянским. А вот на такие достаточно экзотические языки, как шведский и японский, спроса нет совсем.»
«Китайский язык вы не преподаёте, но от коллег слышали, чтобы сейчас был повышенный спрос на его освоение?»
«Спрос действительно увеличивается, но далеко не лавинообразно. Более того, когда мне доводилось работать с китайскими партнёрами, то они практически все неплохо владели английским. Это давно уже де-факто язык международного общения, так что проблемы особой с коммуникацией не было. Это вовсе не означает, что не нужно уделять внимание, как сейчас говорят, изучению языков дружественных стран. Нужно. Но надо понимать, что у нас в России сейчас просто нет базы для того, чтобы массово внедрять такое образование в школах. И думаю, нескоро ещё появится.»
«То есть слова о том, что английский — „мёртвый язык“ и надо учить школьникам китайский — утопия?»
«Абсолютная! Это как если зайти в слесарку вашего ТСЖ и сказать сантехникам: „Ребята! А чего это вы тут трубы ржавые пилите? Давайте лучше выпускать у нас самолёты! Взяли по напильнику — и вперёд!“ Для массового перехода на изучение китайского, равно как и других восточных языков, турецкого, арабского, фарси, например, нужна в первую очередь база. Учебники, проработанные программы, десятки тысяч учителей! А где их взять? Насколько я знаю, у нас в стране вообще школьных учителей китайского языка как основной специализации не готовят. Никого не хочу обижать, но правда — с трудом представляю себе, откуда школе где-нибудь в Курманаевке взять учителя китайского, да ещё и с качественным учебным материалом!»
Онлайн-профессия
«Интересно, а среди ваших оренбургских коллег, в местном отделении Союза переводчиков есть специалисты по китайскому языку?»
«Насколько я знаю, нет. Более того, в нашем отделении Союза вообще осталась в основном „старая гвардия“. Молодёжь почти вся уезжает, так как в области работы по специальности переводчиком практически нет. Это раньше местные предприятия держали в штате таких специалистов, были многочисленные зарубежные контакты, большой объём работы, в том числе с юридической, технической документацией на иностранных языках. Например, я вспоминаю, как работал много лет на Оренбургском шёлкокомбинате, мы получали зарубежные станки и я готовил переводную документацию на них. Кстати, тогда же освоил и японский — станки были как раз японские. Потом 10 лет работал в администрации города, ещё при мэре Геннадии Донковцеве. Японский снова пригодился — у нас были довольно тесные контакты, приезжала представительная делегация из Японии, всерьёз обсуждался проект создания в Оренбурге производственного комплекса компании „Митсубиси“. Но, увы...»
«Но сейчас оренбургские производители, как нам говорят, активно работают на других рынках, в азиатских странах. Мы поставляем продукцию в Иран, Турцию, Вьетнам, ОАЭ, тот же Китай. Логично предположить, что должен быть и спрос и на переводчиков с этих языков?»
«Во всяком случае по линии Союза переводчиков о запросах на таких специалистов я не слышал. Можно предположить, что контракты проходят через посредников, может быть, в Москве, где свои переводчики есть, а наши не нужны. Может быть, документация идёт на английском, хотя это тоже довольно странно, обычно серьёзные финансовые документы, контракты составляются, конечно же, на языках стран — участниц экономической деятельности. Вот вы, например, оформляя кредит, вряд ли бы подписали оригинал документа на языке, который вам не понятен, и не имея прямого его перевода от специалиста, которому вы полностью доверяете. Хотя не исключено, что вся переводная работа выполняется онлайн. Сейчас очень много сертифицированных бюро переводов, работающих удалённо. Возможно, молодёжи нравится такой формат, сидя у экрана, без живого общения. Но тут тоже есть и свои плюсы, и минусы.»
Турецкая экзотика
«Оренбург называют стыком Европы и Азии, и как одно из преимуществ региона как раз отмечают возможность трансграничного сотрудничества и коммерции. Резонно предположить и активную межкультурную, языковую коммуникацию. Однако насколько я знаю, даже тюркские языки, тот же турецкий, у нас активно не изучают...»
«Соглашусь. И у нас в отделении Союза переводчиков я не знаю тех, кто профессионально занимается переводами с турецкого. Востребованности нет. Повторюсь, что, несмотря на все события последних полутора лет, по-прежнему основной спрос на переводы с романо-германской „троицы“: английского, немецкого и французского. Хотя нужно отметить, что очень тесные культурные, религиозные связи тюркоязычных стран с нашими республиками-соседями, Башкортостаном и Татарстаном. Там да, сильные школы и подготовка специалистов-тюркологов, арабистов, с высоким уровнем знаний языка. Плюс тем, у кого татарский, башкирский — разговорные, выучить другие тюркские языки значительно проще. Это примерное так же, как русскоговорящему научиться сносно понимать украинский.»
«А насколько вообще сложно освоить новый язык?»
«Есть, конечно, природная способность к усваиванию языков, но многое ещё и зависит от того, какой именно изучать. Китайский, например, очень сложен, поскольку его структура разительно отличается от индоевропейских языков, в том числе и русского. Там четыре тона — и в зависимости от того, каким из них произнесено слово, оно имеет различное значение. Высоким тоном, низким, восходящим или нисходящим. Русскоязычный человек на слух может даже и не различить тональность звучания, но для китаеговорящего это принципиально важно. Также очень сложная письменность — иероглифика. Минимальным порогом грамотности в Китае считается знание 2000 иероглифов. А выпускники китайских школ, например, должны знать 4000.
Так что нетрудно понять: массовое изучение китайского языка не то что в школах, но даже и языковых вузах быстро запустить крайне сложно. Я уж не говорю о целесообразности этого процесса, тут специалисты должны всё внимательно оценить. Но то, что современный мир предъявляет высокие требования к выпускникам школ и что грамотный человек сегодня должен знать, кроме родного, английский и желательно ещё один язык — нет никакого сомнения.»
