О скачках, госсубсидиях и «лошадином кризисе»

Редкий колхоз в советское время не держал табун, используя лошадей для малотоннажных внутрирайонных грузоперевозок.

Но особенно славился своими отменными рысаками совхоз села Угольное Соль-Илецкого района: потомки казаков более полутора веков разводили здесь «чапаевскую элиту» - коней специально для спортивных забегов.

Перестройка уничтожила всё, превратив конюшни в бетонные развалины. Но сегодня в Угольном на развалинах бывшего конезавода снова «теплится» жизнь. И «огонёк» в её костре - потомок станичного атамана Николай Орлов. Именно он - гость нашего номера.

От «бренда» - к руинам?

- Николай Васильевич, почему именно лошади? Даже для степного Оренбуржья это довольно экзотический вид агробизнеса...

- А я никогда и не относился к этому как к бизнесу.

- Так это хобби у вас такое?

- Лошади - смысл всё моей жизни! Сколько себя помню, всегда возился с ними. Ещё когда в школе учился, постоянно бегал на конюшни в совхоз; огромным счастьем было, если разрешат коня искупать. Табун тогда у нас в хозяйстве был огромный, до 300 и более голов доходило. Наши рысаки выступали и здесь, и в Казахстане - село Угольное среди специалистов имело, как сейчас говорят, весьма популярный «бренд».

А вообще, если глубже копнуть, то эта тяга к лошадям у меня в крови. Я же по материнской линии прямой потомок Владимира Фадеева, атамана станицы Богуславской и полного георгиевского кавалера. Рассказывали, что Фадеевы с позапрошлого века были конезаводчиками, а сам атаман держался в седле и лошадей чувствовал так, как никто другой.

Так и вышло, что едва окончив школу, я тут же устроился работать в совхоз. Разные профессии перебрал, и буквально со слезами на глазах видел, как погибает наше хозяйство, как за долги уводят наших рысаков. Когда в начале 2000-х хозяйство, много раз пережившее банкротство и переоформление, оно окончательно рухнуло, я решил заняться скакунами сам. Выкупил помещения бывшей свинофермы, они ещё более-менее уцелели, заказал племенного жеребца из Англии - и полностью окунулся в любимое дело всей своей жизни.

Джип за забег

- Вы занимаетесь разведением именно скаковых пород?

- Не только; рысаки - это наша «элита», наша гордость. Но есть помёт и для крестьянских нужд: выносливые, неприхотливые лошадки.

- И на них есть спрос?

- Да, конечно. Сегодня лошадь всё более популярна в хозяйстве, как это и было испокон веку. Да это и неудивительно, если посмотреть, сколько теперь стоит бензин да солярка. Вы только прикиньте, в какую цену выйдет довезти телегу сена на тракторе, если литр дизельного топлива стоит 32 рубля?

Впрочем, главное наше направление - это, конечно, рысаки. Именно они предмет нашей гордости.

- То есть у вас коней покупают именно для скачек?

- Именно так. Не скрою, до прежних успехов совхозного конезавода нам ещё далеко, но, тем не менее, возим своих лошадок и по области, и за её пределами бываем. Дважды в год у себя в Угольном устраиваем скачки: на Троицу и на Покров - наш традиционный станичный праздник. К нам приезжают гости из Татарии, из Башкирии, очень много скакунов из Казахстана. Такой азарт, такой накал страстей - не передать! Лучше сами как-нибудь побывайте, прочувствуйте атмосферу праздника.

Причём я вам скажу, что в Казахстане, к примеру, скачки - это что-то вроде национального вида спорта и развлечения. Наши южные соседи в этом вопросе азартны чрезвычайно. Были случаи, когда на собственного рысака хозяин тут же, на забегах, ставил джип, на котором он приехал. Дело чести!  

- А сколько вообще стоит хороший конь?

- Зависит от породы. Скажем так, добрая крестьянская лошадка, но с хорошей родословной - около 100-150 тысяч рублей. А породистый рысак - от 2-3 миллионов рублей и выше…

Забытый промысел

- Пользуетесь ли вы государственной поддержкой? Ведь сегодня довольно много программ, по которым крестьянам можно получать неплохие субсидии…

- В том-то и парадокс, что нет. За все восемь лет, что занимаюсь лошадьми, ни копейки бюджетной не получил. Нашими начинаниями не интересуется не то что областное руководство, но даже и районное! Да что там, местные чиновники до этого года даже не знали, что у меня племенное хозяйство. До смешного доходит: наш главный зоотехник района Кушкумбаев от знакомых только узнал, что мы этим летом лошадок в Уфу на скачки возили. Звонит мне и удивляется - «так ты, Васильевич, оказывается, лошадок-то разводишь породистых, с документами! А мы-то думали так, только для крестьянства...»

Конечно, обидно такое слышать. Тем более что у нас в России вообще племенное коневодство хромает, как говорится, на все четыре ноги. Тот же Казахстан и в вопросах селекции, и популяризации конного спорта обошёл нас лет на десять минимум. Вдвойне досадно, что прежде-то мы были в этом самые первые: наши лошадки породы Казачья и Неудержимый много призов брали. Оренбургские рысаки не уступали арабским в скорости, а по выносливости им и вовсе равных не было. Но мы собственными руками угробили фактически целую отрасль, причём прибыльную. И почти ничего не делаем для того, чтобы вернуть утраченные позиции.

- Какие планы на будущее?

- Попробуем чистокровных «англичан» вывести. Ведь конный спорт - удивительно красивое, захватывающее зрелище. Надеюсь, мы вернём себе некогда утраченные звания лучших конезаводчиков и наездников.

Досье АиФ

Николай Васильевич ОРЛОВ родился в 1958 году в селе Угольном Соль-Илецкого района. Работал в совхозе конюхом-зоотехником. С 1991 года возродил индивидуальное подсобное хозяйство, с 2005 года занимается разведением скаковых пород лошадей. Неоднократный призёр международных чемпионатов по конному спорту.

Женат, воспитывает сына.

Смотрите также:

• Железные леди. Оренбурженки – о победе на первенстве мира по пауэрлифтингу →
• Пора в кровать: как приучить себя ложиться спать вовремя →
• Как с собой за праздничный стол не посадить стресс? →