Теракт в питерском метро шокировал россиян и с новой силой породил дискуссии о терроризме и способах борьбы с ним. Корреспондент «АиФ Оренбург» побеседовал об истоках, территориях распространения и ментальности этого опасного явления с Алексеем Любичанковским, кандидатом географических наук, преподавателем кафедры географии и регионоведения ОГУ.
Истоки страха
«АиФ Оренбург», Анна Левина: Алексей Валентинович, в чем и где искать истоки современного терроризма?
Алексей Любичанковский: Под терроризмом могут понимать и разгул преступности, и национально-освободительные движения. С моей точки зрения, особо можно выделить взгляд на терроризм как на психологическое явление. По сути дела, терроризм происходит от лат. terror — страх, ужас – это действия не чтобы добиться политических изменений, доступа к ресурсам, а чтобы запугать, поэтому террористы нарушают все нормы морали любых обществ мира, не гнушаясь убийством детей, женщин, пожилых людей. Такой терроризм – не новое явление.
Все антисистемные идеологии и учения объединяются одной центральной установкой: они отрицают реальный мир в его сложности и многообразии во имя разных абстрактных целей. Подобные учения призывают в корне изменить мир, на деле разрушая его, либо требуют от человека вырваться из оков реальности, разрушая самого себя. Из этого вырастает программа человекоубийства, потому что раз не существует реальной жизни, то некого жалеть.
В качестве исторического терроризма можно привести альбигойцев. Так называли французы катаров, потому что одним из их центров был город Альби. По учению альбигойцев, полезен сам по себе всякий акт изнурения плоти, ведущий к отвращению к жизни, но без брака и воспитания детей, потому что и дети, и любимая жена, и хороший муж - все они являются частями, составляющими этот мир, и, следовательно, соблазном дьявола, которого надо избегнуть.
Мораль, естественно, упразднялась. Ведь если материя - зло, то любое истребление ее благо, будь то убийство, ложь, предательство... все не имеет никакого значения. И ведь эту доктрину, упразднявшую совесть, исповедовали в XII веке не только нищие, крестьяне, ремесленники, безграмотные бродячие монахи, рыцари, но и ученые-законоведы, священники и короли. Община катаров ни на какие компромиссы не шла. Проповедь «совершенных» во Франции и даже в Италии так наэлектризовывала массы, что подчас даже папа боялся покинуть укрепленный замок, чтобы на городских улицах не подвергнуться оскорблениям возбужденной толпы. Инквизиция появилась как ответ на это безобразие, а потом стала институтом ничуть не с лучшей «биографией». Самые ранние задокументированные упоминания о действиях похожих на современный терроризм в психологическом плане можно найти в источниках Х – ХI века.
- Есть ли у терроризма «прописка»?
- Современный терроризм потенциально повсеместен. Его не составляет какая-то одна этническая группа или социальная прослойка. Среди террористов могут быть этнические французы, американцы, русские, которые поддались какому-то авантюрному желанию «повоевать».
Объяснять терроризм экономическими трудностями тоже неправильно, есть много очень бедных стран, где его нет. На Гаити распространен один из самых мистических и кровавых религиозных культов – вуду, люди живут по 35 лет в среднем, живут бедно, но там нет терроризма. Особо хочу отметить оскорбительность использования формулировки «мусульманский терроризм». Если кто-то паразитирует на исламской догматике, то это не значит, что виновата одна из великих мировых религий, оказывающая огромную роль на всю мировую культуру. Если у вас в школе был плохой учитель по биологии, это не значит, что биология плохая наука.
Я думаю, что возникновение групп людей с негативным мироощущением происходит в местах соприкосновения самых различных и несовместимых стереотипов поведения. Например, Ближний Восток - это регион, где многоженство соседствует с моногамией, кто-то путешествует с караванами, а кто-то живет в современных квартирах. Можно говорить о самом большом в мире поясе сопряжения несхожих стереотипов поведения, которые проявляют себя особенно остро в период сильного затяжного кризиса в обществе. Люди из этих местах могут запутаться в различных мироощущениях, и, не выбрав какую-то форму жизнеприсутсвия в этом мире, начинают ненавидеть все окружающее, причем чисто инстинктивной ненавистью. Схожая ситуация и в Восточной Африке. В деревнях, где господствует первобытнообщинный строй, часто можно встретить местных жителей с автоматами. В Африке произошло сложное наслоение ислама, христианства, местных верований, колониального влияния и многого другого. Конечно, это проявляется не у всех людей из таких регионов.
Штампы и символы
- Влияет ли вероисповедание на восприятие радикальных идей? Трудно представить буддиста с бомбой.
- Нельзя связывать религию с терроризмом. Более того, нельзя связывать даже фундаментализм в религии с терроризмом. Ортодоксальный представитель того или иного вероисповедания скорее будет отодвигать себя от соприкосновения с другой религией, чем вести какую-то подрывную деятельность. Чтобы понять это, можно взять для примера ортодоксальных старообрядцев. В этой среде не тлеют террористические угольки, потому как она отделяет себя от инорелигиозной среды.
Что касается буддистов, казалось бы, они меньше всего подвержены влиянию террористических идей. Но в конце 90-х годов на буддистском Цейлоне были страшные террористические акты. А на Бирме? Буддистское правительство уничтожило огромное количество людей.
- Какие еще штампы существуют о терроризме?
- Понятие «терроризма» сильно вульгаризировано. По сути, я часто наблюдаю страх не перед терроризмом. Для многих людей это слово – просто наименование какой-то скрытой угрозы, из-за которой можно погибнуть. Терроризм – это явление, в которое включены террористические организации, у которых есть свои как-то обозначенные цели. Поэтому, рассматривая какой-то террористический акт, нужно говорить не кто по национальности был смертник, а какую террористическую организацию он представлял. В противном случае, происходит восприятие терроризма как этнического явления.
- Почему так остро люди отреагировали на теракт в Петербурге?
- Для нации играют большую роль культурные символы. Во время наркобандитизма в Колумбии, сопровождавшегося в конце XX века похищением людей, взрывами и прочими ужасами, колумбийский народ особо потрясла весть о взрыве в Картахене – городе-национальном символе страны. До какого-то момента – этот город, со своим присущим ему колоритом, региональной культурой, был святым даже для наркодельцов. Я думаю, что для нашей страны Санкт-Петербург – это город, воплощающей в себе большую культурную значимость для каждого россиянина. И теракт в этом городе может восприниматься как уязвление того, что раньше как будто было не в зоне досягаемости.
Не дать себя убить
- Как бороться с терроризмом? Действительно ли только «полицейские» меры могут помочь уменьшить риск террористических атак?
- Без жертв терроризма – терроризма не существует. Один из блестящих философов XX века Александр Пятигорский считал, что борьба с терроризмом – это прежде всего борьба с собственными трусливыми штампами реакций. В Камбодже Пол Пот уничтожил чуть ли не половину населения, но из-за страха ему мало кто противостоял.
В какой-то степени, население может не дать себя убивать. Это возможность существует в думанье о явлении, а не в использовании клише. Просто страх перед непонимаемой опасностью – это скорее почва для новых терактов. Убежден, что «полицейские меры» - это меры, следующие после упущенных возможностей по предупреждению терроризма. Нужны усилия миротворческого просвещения и повышение уровня образования в участках контрастного сопряжения несхожих культур (потенциально опасных мест). Реальное образование снимает межкультурные «противоречия», делает человека причастным к мировой культуре, помогает постичь красоту мира в его многообразии, в том числе и культурно-поведенческом.
Если обращаться к истории, то терроризм сам себя уничтожает, он не жизнеспособен, даже если радикальные организации захватывают реальные территории. Или террористические общества разрушаются изнутри, или их уничтожают силы со стороны.
В Оренбуржье отправлены в суд дела возможных пособников террористов 
Заместитель редактора «АиФ в Оренбуржье»: «Любой из нас мог там оказаться» 
«Держись, Питер»! Оренбуржцы - о теракте в северной столице 
«Я живой». Как преодолеть страх перед трагедиями? 
Гамарджоба, генацвале! Путевые заметки путешественницы с Кавказа