Три месяца назад, в первых числах апреля, в Оренбургской области начался подъём воды в реках Урал и Сакмара. Тогда никто и представить не мог, что паводок превратится в настоящую катастрофу, крупнейшую в новейшей истории России по количеству разрушенных и повреждённых домостроений. Почти 35 тысяч домов и надворных построек оказались в воде, каждый третий был затоплен выше окон и фактически не подлежит восстановлению.
21 день продолжалось жуткое наводнение. Но осознание настоящего кошмара пришло позже, когда сошла вода и люди смогли добраться до своего жилья. Буквально всё, что наживалось годами, во что вкладывали силы и с чем связывали мечты — превратилось в груду пропитанного грязью и илом мусора.
Маткапитал — на помойку
Посёлок «Лесовод −2» расположен буквально в 20 минутах езды от центра Оренбурга. Расположенный в тихом лесном массиве, в паре сотен метров от озера Лопушиного, он казался реализацией давней мечты семьи Лукиных о своём доме для большой и дружной семьи. Когда-то «Лесовод» был обычным дачным массивом, но вот уже лет 20 тут активно строят капитальные дома, порядка 100 семей живут постоянно, получили местную прописку.
«Здесь очень удобно — проложили асфальтовую дорогу от Пригородного сельсовета, во время учебного года ходит школьный автобус, забирает детей и везёт в местную школу. Только теперь, наверное, это всё в прошлом», — невесело вздыхает Александр Лукин.
У Лукиных — трое детей, и в дом они вложили всё, что у них было — продали квартиру, получили маткапитал, федеральный и региональный, планировали расширяться. Паводок смыл все мечты, жизнь теперь приходится начинать с нуля.
«Вода поднялась под самую крышу, причём если 4 апреля ещё до ступенек не доходила, то с 5 апреля — резко пошла вверх. Нас вывозили отсюда в ковше грейдера, сами мы просто не успели выбраться», — вспоминает Александр.
А когда вода ушла, семью Лукиных встретила полная разруха. Сантехника, душевая кабина, стиральная машина — всё превратилось в сплошные комья грязи. Обвалилась скважина, «похоронив» и дорогой насос, и систему фильтрации. Канализационный колодец залило илом и глиной. Треснул фундамент. Утеплитель на стенах дома намок и свалялся в вонючие комки. Всё пришлось обдирать и вывозить на мусорку.
Кстати, огромные свалки, из которых торчит разбухшая мебель, сырые матрасы, ставшая негодной одежда, бытовая техника — теперь своеобразный символ Оренбуржья. Их по всей пойме — десятки. Спецтехника не успевает вывозить всё на утилизацию: каждый день на тачках, в прицепах и просто на руках жители пострадавших территорий вывозят всё то, что покупали в кредит и старательно берегли ещё три месяца назад.
Новые трущобы
Сейчас семья Лукиных ютится в самодельной палатке, тут же готовит, на свежем воздухе, еду на плитке от газового баллона. К счастью, довольно быстро удалось пробурить рядом на участке новую скважину, достать насос — хотя бы вода есть. Детей удалось на всё лето отправить в лагерь, в Крым. А взрослые пытаются хоть как-то восстановить то, что недавно было любимым домом.
«Они ещё ладно, молодые, работают. Силы есть, восстановят дом. А как быть пенсионерам? Их у нас тут тоже много, переехали из города, чтобы на огородах своих помидорки да баклажаны сажать. Последнее вложили. И потеряли всё», — рассказывает сосед Лукиных Владимир Юмашин. — «Им делать ремонты и восстанавливать дома не на что.»
По прикидкам Юмашина, процентов 70 жителей посёлка уже не вернутся в свои дома. В лучшем случае продадут, в худшем — и вовсе забросят.
Таких семей, кто живут в палатках и спят на надувных матрасах у разрушенных домов — немало. Подтопленные посёлки теперь напоминают индийские трущобы Бомбея: кучи мусора, горы ободранного утеплителя и покорёженных досок, и среди этого — палатки с живущими людьми, которые пытаются просушить дома и хоть что-то восстановить к зиме.
Цемент на вес золота
«Природа на нас в этом году ополчилась. Ливни идут один за другим. Ничего не сохнет! — рассказывает житель ещё одного затопленного посёлка Южный Урал. — Днём стена прогревается солнцем, внутри вовсю работает осушитель, вроде есть прогресс — а утром опять весь кирпич мокрый.»
Пришлось выбить нижний ряд кирпича, чтобы высыпался намокший керамзит. Полностью разбирать стену пока хозяин дома не решился.
«Я боюсь даже представить, в какую сумму нам теперь обойдётся ремонт. Цены на стройматериалы, вопреки всем заверениям властей, взлетели в два, а то и в три раза. Сейчас пока идут „грязные“ работы, заливаем пол, укрепляем фундамент. Расходуется в основном ПГС, глина, песок, цемент, щебень. Так вот на все сыпучие материалы ценник взлетел до космических высот. Очень дорого стали и услуги по перевозке, услуги ремонтных бригад. Однозначно, думаю, есть тут ценовой сговор. Но глину ты не в „Леруа Мерлен“ покупаешь, так что пожаловаться в УФАС не на кого.» — считает он.
Ещё одна болезненная проблема — выплаты на восстановление. Хорошо, если у людей были какие-то накопления и можно приступать к работам уже сейчас. А если нет? По словам Владимира Юмашина, в том же «Лесоводе» никто пока денег на капремонты не видел. И это при том, что первый месяц лета уже прошёл, тёплого времени, когда можно вести работы, остаётся всего 2,5 месяца. К середине июля — не позднее августа по идее нужно завершать все бетонные — внешние штукатурные работы, приступать к вутренней отделке, замене окон, перекладке систем отопления и водоснабжения. Но денег у людей даже на самое элементарное нет.
Да, сейчас тепло и можно жить «по индийскому варианту» в палатке. Однако уже осень не за горами, и всё это скоро закончится.
При этом по словам жителей и «Лесовода», и Южного Урала, и ряда других посёлков Оренбурга, пострадавших от паводка, пока обещанных выплат на капитальный ремонт в сумме 7000 рублей за кв. метр так и не поступило.
«Это, конечно, слёзы — у меня только замена окон и дверей в доме обойдётся минимум в 100 тысяч рублей. Но даже этих денег — по 7000 рублей — пока мы не видели, — говорит Александр Лукин. — Если протянут ещё месяц, в этом году уже ничего и не успеем.»
