Имя Юрия Гагарина, первого человека в космосе, знает каждый. Но история хранит и другое имя — имя Владимира Комарова. Он тоже был первым. Первым, кто заплатил за покорение небес самой высокой ценой.
Сегодня корабли «Союз» — эталон надежности. Но путь к этому совершенству был вымощен не только триумфами, но и трагедиями. И первой среди них стала гибель Комарова.
Дорога в небо
Владимир Комаров был старше большинства своих коллег по отряду. Родившийся в Москве в марте 1927-го, он встретил войну четырнадцатилетним мальчишкой, рвавшимся на фронт. Но вместо окопов его ждала 1-я Московская спецшкола ВВС. Он окончил ее в победном 1945-м, когда война уже отгремела, но небо по-прежнему звало.
Батайское училище, служба в Грозном, стремительные взлеты на истребителе — Комаров шел к своей мечте неуклонно. И когда в 1960 году набирали первый отряд космонавтов, он был среди избранных.
Но судьба распорядилась иначе. 24 апреля 1967 года его жизнь трагически оборвалась. Его гибель не была напрасной. Каждая его жалоба, каждый сбой, зафиксированный в том роковом полете, стал уроком, который сделал космос чуть безопаснее для тех, кто пришел после.
Владимир Комаров не стал первым в космосе. Но он навсегда остался первым, кто напомнил человечеству: звезды не прощают ошибок.
1952 год. Владимир Комаров, уже семейный человек, получает назначение в 486-й истребительный авиаполк, расквартированный в Мукачево — небольшом городке у подножия Карпат. Здесь, в гуле реактивных двигателей, среди строгих армейских порядков, он оттачивает мастерство пилота. Но его амбиции простираются дальше обычной службы.
К середине 1950-х Комаров решает бросить вызов самому себе — поступает в Военно-воздушную академию имени Жуковского. Учёба давалась непросто, но для человека с его упорством не было ничего невозможного. После окончания академии дорога привела его в Государственный Краснознамённый НИИ ВВС — кузницу лучших лётчиков-испытателей страны. Именно здесь судьба сделала очередной вираж.
Комаров не колебался. Он понимал — за этими словами скрывается нечто большее, чем просто очередной испытательный полигон.
Следующим этапом стал жёсткий медицинский отбор в Центральном военном авиационном госпитале. Врачи выискивали малейшие изъяны: отклонение в давлении, старую травму, неидеальный слух. Некоторых кандидатов не просто отсеивали — им навсегда запрещали летать. Но Комаров прошёл.
7 марта 1960 года его имя появилось в списках загадочной «войсковой части 26266» — будущего Центра подготовки космонавтов.
Старший среди первых
В первом отряде из 20 человек Комаров был самым возрастным — 33 года. Рядом с ним — молодые, дерзкие, но ещё не обстрелянные жизнью лётчики. А у него за плечами — фронтовая юность, академия, сотни часов испытательных полётов.
Инженеры особо ценили его. Где другие космонавты терялись в схемах и формулах, Комаров схватывал на лету. Он не просто выполнял приказы — он «понимал» машину. Именно это понимание впоследствии заставит его принять роковое решение.
Когда в 1967 году ему скажут: «Корабль ещё сыроват…», он лишь мрачно усмехнётся. Потому что знал — если не он, то кто? И шагнёт навстречу гибели с открытыми глазами.
Комаров не вошёл в шестёрку избранных для первого полёта. Более того — медики едва не поставили крест на его карьере, обнаружив «подозрительные» пики на кардиограмме. Полгода отстранения, мучительная неизвестность... Но Комаров не сдался. Он отправился в Ленинград, в Военно-медицинскую академию, где лучшие специалисты развели руками: эти «аномалии» — не признак болезни, а следствие отличной физической подготовки. Так он вернулся в строй.
Его час пробил в 1964-м, когда Хрущёв лично потребовал от Королёва отправить в космос сразу троих. Американцы готовили свой «Джемини», и СССР нужно было ответить. Но нового корабля ещё не было — только старый, проверенный «Восток», рассчитанный на одного.
Королёв, как всегда, нашёл выход. «Восток» спешно перекроили в «Восход». Чтобы втиснуть трёх человек, пришлось пожертвовать скафандрами — космонавты летели в обычных тренировочных комбинезонах. Один отказ системы — и гибель неминуема.
Командиром экипажа назначили Комарова — опытного, хладнокровного, способного принять решение за доли секунды. Рядом с ним — инженер Феоктистов и врач Егоров. 12 октября 1964 года «Восход-1» рванул в небо.
Пока корабль кружил по орбите, в Москве свергли Хрущёва. Космонавты улетали при одном генсеке — а докладывали о успехе уже другому, Брежневу.
Королёв, слушая доклад о посадке, пробормотал в трубку: «Неужели всё кончено? И они вернулись без единой царапины? Никогда бы не поверил, что из «Востока» можно выжать «Восход».
После полёта Королёв не раз звал Комарова в КБ — ценил его инженерный ум. Но Владимир отказался. Он остался в отряде, тренировал новичков, готовился к новым полётам.
А тем временем шла «лунная гонка». Новый корабль — будущий «Союз» — рождался в муках. А в январе 1966-го Королёв внезапно умер на операционном столе. Советская космонавтика осталась без своего главного конструктора. А Комарову оставалось жить чуть больше года...
Орбитальная драма
Советское руководство торопило. Три беспилотных пуска «Союза» — три провала. Но политика не терпела отлагательств: нужно было догонять американцев. Решили рискнуть — отправить сразу два корабля с первой в истории стыковкой на орбите. Василий Мишин, сменивший Королёва, не стал спорить. «Союз-1» с Комаровым на борту должен был стартовать 23 апреля 1967 года, «Союз-2» — сутки спустя.
Комаров знал, на что идет. Ещё летом 1966-го, готовясь к полёту, он видел все недоработки. Но отступить не мог — он был самым опытным. Незадолго до старта, навестив друга в больнице, он спокойно сказал: «Процентов на девяносто полёт будет неудачным».
Он привёл в порядок все дела. Научил жену водить машину. Подарил ей на 8 Марта дорогой сервиз: «Будешь потом принимать гостей». 16 марта 1967 года ему исполнилось 40. По поверью, мужчины этот юбилей не празднуют — но Комаров три дня принимал друзей. На предстартовых кадрах он выглядит сосредоточенным и мрачным.
23 апреля «Союз-1» стартовал с Байконура. И почти сразу начались проблемы. Не раскрылась одна из солнечных батарей. Корабль остался без энергии. Попытки починить её с Земли провалились.
Был план: запустить «Союз-2» с Быковским, Елисеевым и Хруновым, чтобы те в открытом космосе попытались починить батарею. Но комиссия решила — слишком рискованно. Комарову приказали возвращаться.
Но тут отказали датчики ориентации. Теперь нужно было вручную развернуть корабль — «вслепую», ориентируясь только по земному горизонту. Специалисты на Земле считали: шансов почти нет. Но Комаров сделал невозможное — «Союз-1» пошёл на снижение. В ЦУПе зааплодировали.
Час искали останки
На высоте 7 км должен был раскрыться основной парашют. Не раскрылся. Запасной парашют вышел на полутора километрах, но его стропы запутались в неотстреленном вытяжном куполе основного. Спускаемый аппарат рухнул на землю со скоростью 180 км/ч. Пероксид водорода в баках вспыхнул. Он упал недалеко от села Карабутак в Адамовском районе Оренбургской области.
Из дневника генерала Каманина: «Через час раскопок мы обнаружили тело Комарова среди обломков. Первое время было трудно разобрать, где голова, где руки и ноги. Пожар превратил его тело в небольшой обгорелый комок размером 30 на 80 сантиметров».
Если бы стартовал «Союз-2», погибли бы четверо. Позже ходили слухи, будто Комаров перед смертью проклинал руководство. Ложь. Его последний доклад был спокоен.
Комаров стал первым дважды Героем Советского Союза. Первым, кому это звание дали посмертно. Есть страшная фотография — обугленный ком на белом атласе. Её сделали, чтобы доказать: прощаться не с чем.
Дочь Комарова, Ирина, вспоминала: «В свидетельстве о смерти написали: «обширные ожоги тела, место гибели — город Щелково». Мама в ярости показала его Гагарину: «Кто поверит, что я вдова космонавта?» Гагарин побледнел и пошёл «наверх»… Позже принесли новый документ: «трагически погиб при завершении испытательного полёта».
После катастрофы пилотируемые полёты заморозили на полтора года. Программу, которую должен был выполнить Комаров, осуществили лишь в 1969-м — экипажи «Союза-4» и «Союза-5». Корабль стал по-настоящему надежным. Ценой жизни Владимира Комарова.
Память, высеченная в металле
Уже через несколько месяцев после трагедии, осенью 1967 года, на месте гибели Комарова появился скромный, но трогательный памятник. Его установили военные 13-й ракетной Оренбургской дивизии, чьи подразделения первыми прибыли к месту катастрофы.
Конструкция была простой: стальная стела с прикреплённым фотопортретом космонавта и силуэтом женщины, держащей в руках языки пламени — символ оборвавшейся жизни. Ниже — лаконичная надпись: «Здесь 24.04.1967 г. погиб дважды Герой Советского Союза лётчик-космонавт В. М. Комаров».
Этот памятник, созданный в походных условиях, стал первым напоминанием о цене космических побед.
К 15-летию со дня гибели Комарова, в 1982 году, на месте временного обелиска появился новый монумент. Бронзовый бюст космонавта и гранитная колонна были изготовлены в Мытищах и доставлены в Оренбургскую область. Позади монумента разбили мемориальную березовую рощу (площадь — 3 000 м²), часть деревьев для которой привезли с Байконура — символическая связь с местом старта.
В 2006 году памятник едва не погиб: вандалы спилили его, пытаясь сдать металл на лом. При падении была повреждена стела, но вывезти бюст грабителям не удалось. После реставрации монумент вернули на место — теперь с усиленной охраной.
Если окажетесь в тех краях — положите к подножию памятника веточку полыни. Эта трава в изобилии росла на Байконуре. Говорят, Комаров любил её горький запах…
