Хорошей швеёй невозможно стать, пройдя только курсы кройки и шитья, нужно наработать определённые навыки. О том, почему современные девушки не идут работать в традиционные женские отрасли промышленности, о бизнесе и престиже рассказала директор швейного предприятия Екатерина Калегина.
Где кадры?
Кристина Матвеева, «АиФ Оренбург»: Часто ли сейчас женщины выбирают профессию швеи?
Екатерина Калегина: В какой-то степени, это моя мечта: чтобы женщины стали чаще осваивать традиционные женские, назовём их так, профессии. Я занимаюсь пошивом спецодежды больше двадцати лет, и последние лет десять мы испытываем большие трудности и на производстве, и в лёгкой промышленности в целом из-за недостатка кадров. В швеи сейчас молодёжь практически не идёт. А те, кто достигают успеха, уходят в ателье, ведь сейчас модно шить одежду на заказ. Профессионалам интереснее реализовывать творческий потенциал, а крупные швейные цеха уже канули в лету.
- Что могло бы помочь решить кадровый вопрос?
- Почему у нас не идут на такую специальность? Потому что мало бюджетных мест. Здесь полезно изучить опыт соседней Беларуси, где сохранён плановый подход, при которой образовательные учреждения готовят столько кадров, сколько требуется производителям. У нас же образование стало коммерческим. И стоит теперь около 55 тысяч рублей, при том, что у нас в регионе только один поток по этому профилю обучается, на котором 20 человек всего - конечно, их не хватит. Да и средняя зарплата по отрасли составляет 18 000 рублей.
Стоит отметить, что очень многое зависит от уровня мастерства и предприятия, на которое пришёл работать человек. Например, в производстве спецодежды в среднем получают около 30 тысяч. Там, где швеи работают на потоке - один человек пришивает только карманы, другой вшивает молнию и т.д. - оплата ниже, как и квалификация. На нашем производстве любая швея способна полностью сшить, например, куртку, и, если человек способен это сделать качественно, то и оплата труда выше. Но для достижения определённого уровня нужно примерно года три, чтобы руки выработали навык. Пока у нас не будет государственной поддержки таких специальностей, кадровый дефицит продолжится.
- Почему выпускники колледжей не остаются в профессии?
- У нас все образовательные учреждения продолжают учить коммерческим и популярным специальностям, это выгодно. А из 20 бюджетников, которые отучились на швей, в профессии останутся 10-15, и это на весь регион! Да и те частично уйдут в ателье, а кто-то на дому будет шить. Конечно, в итоге отрасль остаётся без рабочей силы.
Выделить средства самому предприятию на образовательную программу нелегко. Это сделает продукцию дороже, и мы не сможем конкурировать с тем же Китаем, Узбекистаном и т.д. Причём, заметьте, в Кыргызстане тоже сохранили лёгкую промышленность советских времён, и систему обучения с господдержкой.
Кроме того, утерян престиж профессии, в социальных сетях и по телевизору не показывают успешных швей. Это не модно. Модно быть инста-блогером. Или мастером ногтевого сервиса. Хотя на бьюти-рынке высокая конкуренция, он перенасыщен, в лёгкой промышленности такой ситуации нет. У меня на предприятии одна швея зарабатывает 50 000 рублей, классный профессионал. Если бы было больше бюджетных мест, то девочки бы пошли учиться на эту специальность. Это исконно женское занятие. Хочется, чтобы министерства труда, образования и экономики в этом вопросе работали согласовано. Только в этом году у промышленников стали спрашивать о потребностях, до этого мало интересовались. Причём и внутренняя миграция тут не поможет. Вот, в Ивановской области швей больше, но они ведь не поедут в Оренбург. Это же не вахта на нефтегазовых скважинах!
Прекрасное прошлое
- Как раньше обстояли дела в лёгкой промышленности региона?
- В области во времена СССР лёгкая промышленность была очень развита. Существовало плановое хозяйство: если строили, например, большой газзавод, как у нас, то параллельно думали - а где же будут работать жёны этих газовиков? Именно так появился наш гигант – комбинат шёлковых тканей «Орентекс». Он не имел аналогов в стране, это был самый большой завод по производству полиэфирных тканей. Больше никто их не производил, только в Беларуси, в Могилёве (он, кстати, работает до сих пор). Мы свой комбинат не сохранили, теперь вместо ткацких станков - витрины торгового комплекса. В Орске была большая фабрика, в Гае - фабрика мягких игрушек, наша область всегда славилась лёгкой промышленностью.
Импорт - наше всё
- Где закупается сырьё для производства?
- Распространение ковида показало нам, что в отрасли есть серьёзные проблемы. Например, для пошива масок не хватало ткани и рабочих рук. Сейчас, в связи с политической обстановкой, опять на передний план выходит проблема почти полного отсутствия собственных производств готовой одежды.
Другая сложность швейного производства в том, что нет заводов, которые выпускают ткани. Даже в Иваново объёмы сократились, но и те, что есть, опять же работают на сырье, которое идёт из-за рубежа. Всё это можно восстановить и у нас, но, видимо, не очень интересно государству. Пока мы крайне зависимы от политической ситуации и курса доллара. Узбекистан и Кыргызстан поставляют хлопок, полиэфирные нити – Китай. Каждый скачок курса доллара сказывается на цене. Буквально за день стоимость ткани поднялась от 3 до 10 рублей за метр. Как работать в такой ситуации??
Еще одна проблема - отсутствие оборудования. Раньше был Подольский завод, который выпускал швейные машины, но он закрыт уже более 10 лет. Китайские производители скопировали подольские машинки, кстати, довольно неплохие. И снизив цену (качество тоже сильно у них упало) – выдавили конкурента из Подольска. Завод обанкротился, а когда он закрылся, то китайские машинки сразу прилично выросли в цене. Сейчас даже запчасти на подольские машинки найти сложно. Неужели нельзя было предвидеть, к чему ведёт зависимость страны от такого импорта? Ведь если упадёт «железный занавес», некому и не из чего будет даже трусы нашить. Да, есть Беларусь – там лёгпром работает. Понимая выгоду, братья-славяне держат качество и цены, их ткань лучше в разы, чем в Китае, но и существенно дороже.
- Почему вы выбрали именно этот бизнес?
- Он достался мне от отца. Ему еще в 90-х поступил заказ от завода на пошив рукавиц, и с тех пор он занимался швейным бизнесом. Но в то время не было проблем с кадрами: закрывались заводы, люди искали работу. Любитель не может трудиться на производстве, хотя однажды у нас работала девушка, которая просила научить её шить. Ей удалось всего за полгода дойти с нуля до среднего уровня. Каких трудов это стоило, знает только она. Больше я подобного не встречала, это уникальный случай. В нашем деле многое зависит от желания человека развиваться, нарабатывать навыки.
Сейчас исконно женские занятия возвращаются, стало модно шить дома, например, кукол. Хенд-мейд ценится. Но это, конечно, не производственный уровень, больше ремесленный.
- Женщине сложнее вести бизнес, чем мужчине?
- Женщине в жизни сложнее, чем мужчине. Но в бизнесе, считаю, нет различий. Я как женщина за 20 лет не заметила ни преимуществ, ни препятствий. Думаю, в бизнесе большее значение имеет сопоставление цены и качества производимого товара, соблюдение сроков. Другой вопрос, что женщине приходится бизнес сочетать с семьёй, и это совсем не просто. Иногда необходимо в самой компании доказывать, что ты руководитель. Мужчин слушаются охотнее, особенно, если коллектив женский. Я это заметила после ухода отца, когда начала руководить, и была моложе швей, которые там работали. Я старалась повышать квалификацию и добилась признания своего авторитета. Конечно, шить на таком уровне, как наши мастерицы, не умею до сих пор, но могу на любительском уровне. С огромным уважением отношусь к нашим сотрудницам, у них нелёгкий, но очень почётный труд. Который многие, к сожалению, не замечают, а ведь он заслуживает огромного уважения.
ДОСЬЕ
Екатерина Калегина
Родилась 24 марта 1983 года в г. Оренбурге.
Образование - высшее, в 2006 году окончила Московскую государственную юридическую академию, а в 2004 году - ОГУ по специальности менеджер-экономист.
Основное место работы – директор общества по пошиву рабочей одежды.
Депутат Законодательного собрания Оренбургской области с сентября 2021 года.
Замужем, воспитывает двоих детей.
