2024-й войдёт в оренбургскую историю не только как год сильнейшего паводка, смывшего более 30 тысяч домовладений, но и поворотная точка в цикле естественных колебаний уровня воды в ключевых реках региона.
Пока сложно сказать, на каких именно отметках остановятся Урал и Сакмара, но ряд учёных считает, что нас ждёт 40 полноводных лет, и в 2030-х по главной реке области снова можно будет открывать летнюю навигацию.
Неблагоприятные отметки
Традиционно август и сентябрь для Урала — месяцы самого сильного маловодья. Обычно к концу купального сезона нашу главную реку можно был практически перейти вброд близ пешеходного моста на Беловке.
Но не в этом году.
На момент подготовки материала к публикации воды Урала на гидростанции у Оренбурга поднялись выше отметки в 345 сантиметров, за минувшие сутки поднявшись на 5 см, а у Орска — до 459 сантиметров, что превышает неблагоприятный уровень в 360 см. Это ещё не катастрофа: опасные явления затопления в Оренбурге начинаются при уровне 900 см и в Орске при 700 см. Но эксперты полагают, что всё это лишь предвестник дальнейшего роста уровня воды на горизонте нескольких десятилетий.
«У нас есть не так много лет инструментальных наблюдений за рекой — чуть более 100 лет, и замеры показывают, что у реки есть циклы, — рассказывает научный руководитель Института степи УрО РАН Александр Чибилёв, который более 50 лет занимается изучением бассейна реки Урал. — Так, объём годового стока в Урале изменяется до 20 раз, то есть в многоводные годы Урал даёт воды в 20 раз больше, чем в маловодные.»
Минимальный уровень главной реки региона в прошлом веке фиксировался в 1967 году. А в веке нынешнем — в 2019-м. Тогда на 5 сентября у Оренбурга он составлял всего 170 см, у Орска — 157. В промежутке между 1967-м и 2019-м пик водности пришёлся на конец 70-х — начало 80-х. Затем вода пошла на спад.
Итого налицо 52-летний график колебания уровня Урала. Отбрасывая 6-летние крайние периоды минимумов, получаем 40 полноводных лет, которые, вполне возможно, ждут нас в обозримом будущем. Хотя точных данных нет: слишком мало ещё накоплено научного материала для построения всеобъемлющей прогностической модели с учётом всех нюансов.
«Были прогностические модели, показывающие, что с начала 2020-х Урал будет входить в многоводный цикл. Это не стало неожиданностью. Но вот сколько лет он будет длиться, таких прогнозов я дать не могу. 10 лет? 20 лет? Мы не знаем», — комментирует главный гидротехник с 40-летним стажем Шынболат Ермагамбетов.
На водность Урала оказывает влияние и хозяйственная деятельность. Но опять-таки, в современное время сложно подсчитать реальные потери воды с учётом изменения структуры экономики и сельского хозяйства.
«По расчётам 50–70-х годов прошлого века считалось, что 25% своей воды Урал терял за счёт хозяйственной деятельности — испарение, орошение», — говорит Александр Чибилёв.
Однако сегодня многие оросительные системы (например, в том же Орске) разрушены, заводы, потреблявшие много воды для своих нужд, встали. Вода возвращается, и это хорошо для природных экосистем. Но не для застроенных многоэтажками пойм...
Подземные сюрпризы
Учёные объясняют: рост объёмов воды в ключевых водоёмах области — это не просто крупные разливы весной и радостные рыбаки, которые теперь могут похвастать рекордными уловами. Это ещё и подъём грунтовых вод, наполнение колодцев, оживание забытых и заброшенных ключей и родников.
«В многоводные годы только кажется, что вода лишняя, но на самом деле именно тогда река Урал и её притоки получают необходимый заряд влаги для пойменных лесов, лугов, озёр и для очищения русла реки от ила», — объясняет Чибилёв.
Но есть и обратная сторона медали. С конца 90-х годов, когда началась массовая стройка как индивидуального, так и многоквартирного жилья в пойме Урала, живое течение реки в Оренбурге сократилось в четыре раза.
«Посмотрите, в исторической пойме есть коммуникации и дороги, а это фактически те же дамбы, да даже любой коттедж — это уже дамба и затрудняет сток и приводит к затоплению», — уверен учёный.
Причём даже если не будет непосредственного подхода воды, подтопления можно ждать «снизу», от грунтовых вод. Ведь зеркало реки и условный колодец — это как сообщающиеся сосуды, с той лишь разницей, что грунтовой воде для насыщения пластов может потребоваться несколько лет. Однако всё равно построенные в пойме дома получат затопленные подвалы и подмытые фундаменты.
Отгородиться от воды по верху можно дамбой, но вот от просачивающихся грунтовых вод не спасёт уже ничто.
Ещё поплаваем?
Между тем рост уровня воды в Урале может открыть новые возможности для развития водных прогулок. Ведь совсем недавно, ещё в конце 70-х, по реке ходили теплоходы. Фанастика? Кто знает...
Вообще же регулярные речные сообщения Оренбурга с соседними населёнными пунктами открылись с 1932 года. В основном судоходство предназначалось для перевозки грузов.
В Оренбурге было три водных организации. Главной являлась «Пристань Оренбург» Уральского речного пароходства, здание которой располагалось на пересечении улиц Комсомольской и Ленинской (там сейчас торговый комплекс). В то время маломерные суда обслуживали строительство двух автомобильных мостов — через Урал и Сакмару. Катера были на подхвате и подвозили стройматериалы, таскали паромные переправы с людьми по рекам.
Крупнейшим на Урале пассажирским теплоходом был «Мария Гризодубова». Это был двухпалубный корабль с двигателем мощностью сто пятьдесят лошадиных сил, работал на солярке. Своё название он получил в честь прославленной советской лётчицы (к слову, лётчица носила имя Валентина, и в части источников про оренбургский теплоход судно носит именно такое название, но в большей части документов оно осталось как «Мария». Причина таких разночтений неизвестна). Собирали его в Вятке и через Каспий перегнали вначале в Гурьев (ныне казахстанский город Атырау) и только затем своим ходом в Уральск. На теплоходе было сто пятьдесят посадочных мест, четыре каюты, камбуз. Для пассажиров было два салона, буфет.
Осадка у корабля была всего 40 см, винт из-под него вымывал песок. Если судно садилось на мель, то вытащить его большого труда не составляло.
Однако пароходные прогулки радовали горожан недолго. Когда построили мосты и проложили автомобильные дороги до основных посёлков Оренбуржья, от навигации на Урале отказались. Последним годом, когда по Уралу ещё ходили регулярно суда, был 1978-й.
Впрочем, до 1982 года существовала пристань, и мелкие катера ещё обслуживались ей для выполнения разных хозяйственных поручений. Разрезали её на металлолом и увезли лишь в начале 1990-х.
