Ожоговое отделение в оренбургской травматологической клинике появилось позже остальных, тем не менее, через пару лет и оно отметит уже полвека своего существования. И все эти годы слова «случайных людей здесь не бывает» находят подтверждение в этих стенах. Проходят проверку суровой реальностью, выдерживают и остаются на долгие годы работать в ожоговом отделении далеко не все.
Вот Борис Голиков как раз из таких неслучайных. Пришел сюда санитаром еще в студенчестве, потом три года работал медбратом и интернатура здесь же, а с 1995 и по сей день - на постоянной основе. При этом с Борисом Валерьевичем и сегодня продолжают работать такие же неслучайные медсестры, обучавшие «зеленого» студента всем тонкостям профессии. О сотрудниках своего отделения – о коллегах-врачах, о среднем и младшем медперсонале Голиков говорит с особой теплотой, на которую только способен этот большой, с виду суровый мужчина с добрыми веселыми глазами.
Чем же отличаются возможности этого отделения от помощи на местах? В какой степени зависят успех и эффективность предстоящего лечения от применяемых препаратов, используемого оборудования и самих специалистов, непосредственно работающих с пациентом? Обыкновенное чудо на службе у врачей – что это? Заведующий ожоговым отделением ГКБ №4 г.Оренбурга Борис Голиков рассказывает о рабочих буднях своего коллектива, которые состоят из ежедневной борьбы за жизнь.
В «ожоги» случайно не приходят
Двадцать три человека обеспечивают круглосуточную помощь в своей сфере всему региону. Это единственное в области узкоспециализированное отделение по оказанию помощи пострадавшим с ожоговыми и электротравмами, обширными ранами различной этиологии. К его пациентам надо относиться по-особому, выхаживать и буквально нянчить. Ведь зачастую они не то, что передвигаться, даже поесть самостоятельно не могут. Работать в этом отделении вообще очень тяжело, психологически - в первую очередь. И привыкнуть к такой работе невозможно, сколько бы лет ни прошло, «каменеть душой» никак не получается.
- Главная наша ценность – это кадры, прошедшие специальное обучение. Помимо сертификации по основному профилю работы – «Травматология и ортопедия», мы один раз в пять лет специализируемся на центральной базе по комбустиологии, по ожогам – в Институте хирургии им. Вишневского, Институте скорой помощи им. Джанелидзе или в Нижегородском исследовательском институте.
Во-вторых, в ожоговое отделение просто так не приходят. Очень многие увольнялись через неделю-две, признав свою непригодность. Так что, работают здесь только те, кто действительно хочет, может и кто обучаем. Потому что это не поликлиника, это даже не хирургия, тут есть свои нюансы, есть особенности проведения лечения. Не я один пришел работать сюда не сразу врачом. Трое из четверых моих коллег-докторов начинали свою карьеру сотрудниками младшего или среднего медперсонала, - говорит Борис Валерьевич.
Оказание квалифицированной помощи ожоговым больным предусматривает наличие определенного оборудования. Прежде всего, это настоящее чудо медицины - специальные противоожоговые кровати. Они представляют собой ванну, наполненную мельчайшими, как песок, стеклянными шариками, снизу подается воздух, и пострадавший находится словно в состоянии невесомости, то есть, не лежит на ожоговых ранах, они дополнительно не травмируются, нет ни запаха, ни нагноения. Если раньше пациенты лежали по 30 дней, то с появлением такого «обыкновенного чуда» срок лечения сократился вдвое. Сейчас в ожоговом отделении «четверки» восемь взрослых установок и одна детская – по одной в каждой палате. Плюс к оборудованию, обязательному для лечения таких больных, специализированные аппараты – перфораторы и дерматомы, с помощью которых производится аутодермопластика.
-Практика эта применяется давно, но постоянно совершенствуется и модернизируется. Собственная кожа пациента с неповрежденных участков пересаживается на ожоговые раны после проведения некроктомии. Это еще одна специфика нашей работы – операция по удалению пораженных тканей в ранние сроки – в первые 10-14 дней - чтобы снизить нагрузку на организм и убрать интоксикацию, и потом уже можно выполнять, собственно, пересадку кожи, - поясняет заведующий отделением.
Кружка кипятка в процентах
Лечение пострадавших от ожогов пациентов – длительный процесс, требующий разностороннего подхода, большого количества препаратов и привлечения разных специалистов, включая терапевта и невролога. Для сравнения, один такой пациент в районной больнице потребляет практически месячный запас всех ресурсов. Какое медучреждение потянет такую нагрузку?! Поэтому сейчас разработана маршрутизация больных, отлажена работа санитарной авиации, все районные больницы проинструктированы, как нужно действовать в случае поступления таких пострадавших. За исключением пустяковых травм, когда на местах понимают, что справятся с лечением самостоятельно.
В радиусе 100-150 км областной ожоговый центр старается незамедлительно забирать пострадавших на реанимобиле или вертолете. Если пациента нельзя сразу отправить в Оренбург, есть крупные больницы в Орске, Бузулуке и Бугуруслане. Там проводятся начальные противошоковые мероприятия, оренбургские коллеги дают рекомендации по лечению, и когда состояние больного стабилизировано, организуют доставку в свое уникальное отделение. Да и, вообще, они всех стараются забирать... Если, конечно, это не тотальные ожоги всей поверхности тела, при которых транспортировка пациентов просто невозможна.
Детей практически в 100 % случаев привозят в областной центр, Из 350-400 пациентов, которые проходят здесь лечение в течение года, они составляют третью часть. Самая большая группа – от 1 до 3 лет. Для примера: одна кружка кипятка для годовалого малыша – это ожоги трети тела.
Победа всего отделения
В ожоговом отделении 8 детских коек и 22 взрослых. Перевязки здесь делают втроем-вчетвером, иногда и впятером одновременно - в зависимости от площади пораженной поверхности тела и для уменьшения нежелательного воздействия на организм. Ведь каждая такая процедура проводится под наркозом, потому что вытерпеть ее пациенту, находясь в сознании, невозможно. Максимальное количество перевязок приходится на понедельник – «день тяжелый». В отделении нет задачи провести определенное количество операций. Здесь важно, чтобы человек просто вышел из ожогового шока. Показатели гемодинамики должны быть стабилизированы – доказательство того, что больной сможет перенести, пережить операцию. Прооперировать-то можно любого пациента, только вот какой будет результат?! И будет ли он вообще.
А потом начинается токсемия – это сложный этап в лечении ожоговых больных. Только представьте: наша кожа выполняет защитные функции для организма, и вдруг из этого «щита» отсутствует больше половины, открывая путь всем возможным инфекциям и бактериям. Задача докторов - как можно быстрее избавить пациента от интоксикации.
- Наличие адекватного, знающего медперсонала, включая врачей, медсестер и сотрудников всех служб, которые нам помогают по уборке, по уходу за пациентами, наличие специального оборудования и всех препаратов - все это позволяет воспринимать выздоровление каждого пациента как победу всего отделения. Это не моя заслуга, не заслуга его лечащего врача, это заслуга всего коллектива. Без профессионального среднего и младшего медицинского персонала в ожоговом отделении делать нечего, - утверждает Борис Голиков.
