22 августа 1850 года в Оренбурге открылась первое специальное учебное заведение для детей знатных представителей азиатских народов. «Школа для киргизских детей при Оренбургской приграничной комиссии» открылась только через шесть лет после того, как её появление утвердили на бумаге.
О том, почему столько времени ушло на согласование появления специальной школы для детей киргизов, как тогда называли казахов, рассказывают документы, которые сохранились в Государственном архиве Оренбургской области.
Армия под видом школы?
Положение об учреждении киргизской школы подписали 14 июля 1844 года. В нём говорилось, что ученики будут обучаться «Корану, русскому и татарскому языку, счету». Выпускники в итоге могли стать переводчиками, письмоводителями при султанах-правителях или помощниками правителей Киргиз-Кайсакской орды.
В ноябре того же года председатель Оренбургской пограничной комиссии М.В. Ладыженский разослал султанам-правителям Орды объявление о скором открытии школы. В нём говорилось, что детей будут зачислять в школу без принуждения. Но среди казахов стали распространяться слухи, будто детей под видом школы будут брать в бессрочную военную службу. «Правительство намерено насильно отобрать всех киргизских детей для воспитания в Оренбурге». Этим слухам многие поверили, и в мае 1845 года откочевали вдаль от Оренбургской пограничной линии.
Чтобы показать нелепость слухов и «легкомысленность своих соотечественников», султан Западной части Орды хорунжий К.Г. Урманов 17 июня 1845 года обратился к Оренбургскому военному губернатору Владимир Обручеву с просьбой зачислить на обучение в школу двух его сыновей. За такой «общественно значимый» поступок султану объяили благодарность. Его примеру последовали ещё восемь человек.
Школу разместили в каменном доме на улице Николаевской (ныне - Советская, 7). Надзирателю школы, коллежскому секретарю А.Н. Венгржиновскому поручалось отремонтировать и перестроить здание. Работы начались осенью 1845 года и завершились в октябре 1847 года.
Устав школы гласил, что ученики будут изучать географию, начальную геометрию и топографию с черчением, познакомятся «с земледелием, лесоводством, улучшением скотоводства, ветеринарным искусством и кровопусканием, слесарным, токарным и прочими ремеслами». По предложению председателя Оренбургской пограничной комиссии Михаила Ладыженского воспитанников школы знакомили с законоведением, главными государственными постановлениями, порядком проведения следствия.
Чтобы предупредить ухудшение здоровья от внезапной перемены образа жизни, ученикам в расписание добавили маршировку, гимнастику и верховую езду. Родители могли в любое время навещать детей.
Дорогое удовольствие
Значительные расходы, понесённые казной на обустройство учебного заведения, вызвали недовольство В.А. Обручева. Согласно «Ведомости о расходах на содержание школы для киргизских детей при Пограничной комиссии» за 1844 – 1845 годы было израсходовано 2689 рублей 44 с четвертью копейки. Для школы закупили качественную, дорогую мебель и предметы утвари, которые были прочными, лёгкими и удобными в ежедневном применении.
В 1847 году военный губернатор распорядился сравнить траты школы для киргизских детей и Неплюевского кадетского корпуса. Составленная ведомость показала, что руководство школы не считалось с казёнными тратами на её обустройство. Например, поясной портрет императора Николая I в позолоченной бронзовой рамке был куплен Неплюевским корпусом за 36 рублей, а киргизской школой за 89 рублей. Железные кровати вместо 4 рублей были куплены за 10 рублей, умывальники вместо 44 рублей – за 88 рублей.
Губернатор Обручев сообщил главе пограничной комиссии, что не может утвердить такие высокие траты. В 1849 году ему представили новую смету. Но к ней приложили пояснительную записку, в которой говорилось, «что мебель и предметы обихода не представляется возможным приобрести по более выгодным ценам», так как многие из вольных мастеров, изготавливавших мебель для Неплюевского корпуса «или выехали из Оренбурга, или умерли во время холеры».
Дети почтенных ордынцев
В школу могли приниматься дети родителей, «оказавших услугу Правительству или известных своей верностью оному», в возрасте от 8 до 12 лет. Приём проводился 22 августа каждого года. Но при наличии свободны мест детей принимали и в течение года.
По штату в школе на казенном довольствии состояли 30 воспитанников. Плата за обучение составляла 65 рублей в год серебром и вносилась родителями вперёд за каждые полгода. С каждого воспитанника при поступлении в школу единовременно взималось по 10 рублей серебром «на первоначальное обзаведение».
Воспитанникам школы выдавалась казённая одежда: зимний и летний бешмет (верхняя одежда в виде кафтана со стоячим воротником), нагрудник, зимние и летние шаровары, кушак, кафтан, шапка, тюбетейка, сапоги и рубаха с подштанниками.
При школе состояли учитель русского языка, чистописания и арифметики, учитель татарского языка, законоучитель магометанского вероисповедания, учитель производства следственных дел и составления деловых бумаг, учитель гимнастики. Обучение длилось 7 лет. Воспитанники должны были закончить четыре класса: первый – третий класс они посещали по два года, а четвертый класс – один год.
Ежегодные экзамены по всем предметам обучения сдавались с 15 июня по 1 августа. Занятия завершались до 1 мая, с 1 по 25 мая учителя обязаны были повторить вместе с учениками все пройденное в течение года.
В школе действовала 12-балльная система оценок. Отдельно оценивалось чистописание и поведение. Воспитанников, окончивших 4 класс школы, «ждали публичные испытания». На них приглашались родственники учащихся и «известные киргизы», присутствовали председатель Оренбургской пограничной комиссии, либо советники комиссии, надзиратель школы и учителя. Публичные экзамены проходили 10 июня раз в два года. Отличившиеся воспитанники награждались похвальными листами и книгами.
