Главный ревматолог регионального минздрава, заведующая кардиологическим отделением областной детской клинической больницы, Заслуженный врач РФ Анна Фроленко рассказала корреспонденту «АиФ Оренбург», что делается для спасения маленьких пациентов.
Прорывы десятилетия
Анна Левина, «АиФ Оренбург»: Какую помощь оказывают детям в вашем отделении? Благодаря чему удалось снизить смертность?
Снизить смертность удалось благодаря формированию министерством здравоохранения региона единой команды, у которой общие цели. За последние 6-7 лет произошел революционный пересмотр взглядов, что любого ребенка с пороком сердца нужно спасать. Немало важную роль играет и пренатальная диагностика, когда патологии можно выявить еще во время беременности. Тогда уже мать сама решает оставлять ребенка или нет, а если и рожать, то где. Так, у нас в Оренбурге нет кардиохирургической помощи новорожденным, которую малыши могут получить в федеральном кардиоцентре и от которой зависит их жизнь. Смертность зависит и от того, сколько государство тратит на современные медицинские технологии. Несмотря на все что уже сделано и делается в России, хотелось бы большего.
Мы работаем со многими кардиоцентрами. Около 30 лет продолжается сотрудничество – с Челябинским кардиоцентром, около 12 лет тесно работаем с ФГБУ «ННПЦССХ им. А.Н. Бакулева». Территориально по Приволжскому федеральному округу мы относимся к Пензенскому кардиоцентру, около 90% беременных пациенток направляем в г. Пензу, и 80% малышей после рождения оперируются Челябинске, так исторически сложилось. Есть дети, которых оперировали и в Самаре, Калининграде, Красноярске и в Новосибирске, в Омске, и в Санкт-Петербурге. При врожденных пороках сердца мы выхаживаем детей, лечим, но основное дело делает хирург. Как бы я с коллегами ни старалась, но если вовремя не прооперировать ребенка, он погибнет. К нам в Оренбург несколько раз в год приезжают кардиологи и ревматологи из Москвы, Челябинска, Пензы, чтобы на месте осмотреть пациентов и направить на операцию, обсудить лечение. Чтобы отладить всю систему помощи потребовалась много сил. На самом деле, сделано очень многое: развивается санавиация, отработана маршрутизация детей с пороками сердца.
Второе направление, по которому работаем в отделении, – ревматология. Лечим детей с системными поражениями тканей и суставов. В последнее время растет число аутоиммунных, аутовоспалительных заболеваний. Иногда после внедрения какого-то агента, после сильного стресса или травмы организм начинает вырабатывать огромное количество антител, которые «нападают» на внутренние органы и ткани. Раньше считалось, что это болезни взрослых, но теперь их выявляют и у детей. Сначала сама в свой отпуск начала ездить на учебу, конгрессы по ревматологии, а теперь в области работает 3 врача педиатра - ревматолога. Мы дружим со многими федеральными ревматологическими центрами, развиваются телеконсультации. И тоже за последние 10 лет произошел прорыв в терапии. Детей раньше лечили гормонами, они останавливались в росте, у многих был избыточный вес, люди с поражениями суставов становились обездвиженными, глубокими инвалидами. Но появилась генная инженерия, которая изменила ситуацию. Сейчас в отделении дети внешне ничем не отличаются от здоровых, хотя их заболевание неизлечимо и дорогостоящие лекарства, которыми дети обеспечены за счет государства, им нужно принимать много лет, а часто и всю жизнь. Когда понимаешь, что ребенок с поражением суставов раньше не ходил, а теперь занимаются спортом, танцами, получаешь огромное удовольствие от своей работы. Счастливы и врачи, и родители. Я всегда говорю: «Имейте терпение». Ревматологические заболевания - это не насморк, за неделю не пройдут.
Работать как единое целое
- Какие самые распространённые болезни у ваших маленьких пациентов?
У детей среди кардиологических заболеваний – нарушения ритма и проводимости, врожденные пороки сердца. Еще 10 лет назад многие дети с аномалиями умирали. В 2010 году в России было открыто 10 Федеральных кардиологических хирургических центров, где стали оперировать детей, и это многое поменяло. Специалисты этих центров оказывают помощь по всем мировым стандартам. Нет никакой очереди на оперативное лечение, родители даже могут выбирать, в какой центр их дети поедут. Появились новые технологии, которые позволили оперировать детей с такой патологией, от которой они раньше погибали. Например, с гипоплазией левых отделов сердца.
- Как ваша работа зависит от врачей по области?
К сожалению, человеческий фактор сказывается. Например, в Орске работает грамотнейший кардиолог Лариса Долбина, и горожане получают всю необходимую помощь вовремя, а бывает, что в других местах ребенка только направляют к нам, когда уже критический срок для операции. Не всегда в таких случаях удается спасти малышей. Дети умирают не от порока сердца, а от того, что присоединились другие болезни. Если маленький ребенок со здоровым сердцем перенесет пневмонию, то с пороком сердца крайне тяжело будет вылечить.
Мы всегда готовы проконсультировать, всегда на телефонах, работает телесвязь в реанимации. Давно доказано, что для снижения смертности важно наладить маршрутизацию. В идеале, везде должен быть одинаковый уровень медицинской помощи, но в каждый населенный пункт не отправишь на работу кардиолога, хотя мы много выезжаем с помощью в область, поэтому так многое зависит от маршрутизации. Выявили у ребенка заболевание, прикрепили к профильному центру и оказали нужную помощь: для это все должны работать, как одно целое.
Выбрать судьбу
- Насколько от родителей зависит, будут у ребенка проблемы с сердцем или нет?
- Гены и хромосомные аномалии играют роль только в 5-10% случаев заболеваний. Многие болезни начинают проявлять себя после воздействия вирусных инфекция, а реакция организма на них тоже заложена генетикой. Раньше работал естественный отбор. Наши прабабушки рожали очень много детей, из них выживали только один-два сильнейший. Теперь в европейских семьях часто решаются только на одного ребенка, которого, естественно, оберегают всеми силами. А он может носить генетическую поломку и потом передать ее дальше. Каждый хочет здорового ребенка, поэтому рано или поздно общество придет к генной инженерии, потому что для семьи тяжело, когда рождается ребенок без легкого или с другими врожденными патологиями. Сейчас несложно определить свой генетический код. Реально представить, что в скором времени люди будут выбирать себе пару, не только по любви, но и именно по нему, чтобы родить здорового ребенка.
От родителей в большей степени зависит то, как будет проходить лечение. Некоторые взрослые, заметив у своих чад улучшения, самовольно отменяют терапию. Хорошо, что сейчас законом прописана ответственность родителей за то, что они подвергают детей опасности. Я всегда говорю, что лечение детей – это совместная работа семьи и врачей, «один в поле не воин». Может поступить два одинаковых пациента с одинаковыми рисками, и выживет тот ребенок, в которого верит и которого поддерживает мама.
-На каком сроке беременности можно выявить патологии сердца?
- В среднем на 18-й неделе беременности, в редких случаях на 12-й неделе. Чем серьезнее патология, тем раньше ее можно выявить на УЗИ. Мы всегда убеждаем родителей не волноваться, когда можно, как говорят хирурги, «починить» ребенка, но так бывает не всегда. В таких случаях объясняем и разъясняем, что ребенка ждут бесконечные операции и неутешительный итог, но психология у людей такова, что им тяжело поверить в болезнь ребенка, проще списать все на ошибку врачей или просто заявить «я хочу ребенка, и точка». По статистике у 10-15 детей из тысячи рождается с пороком сердца, а врачи не всесильны. На ранних сроках беременности у женщин еще есть возможность выбрать свою судьбу. И этому тоже нужно радоваться, как бы горько это ни звучало.
- Как родителям детей с проблемами с сердцем соблюсти баланс между активным образом жизни своих чад и сверхзаботой об их здоровье?
Без силы духа родителям не справиться. Я сторонница того, что, чем бы ребенок не болел, к нему нужно относиться как к обычному ребенку. Некоторые родители закрываются в четырех стенах, а другие и в бассейн ходят, и путешествуют с детьми. Все реабилитационные мероприятия и методы прописаны, но не всех готовы их выполнять.
- За какими научными разработками будущее?
- И в России, и за рубежом не так давно стали применять экстракорпоральную мембранную оксигенацию (ЭКМО). На какое-то время кислородом кровь насыщает не сердце, а аппарат. Я недавно повышала квалификацию в ФГБУ «НМИЦ им. В.А. Алмазова» и стада свидетелем уникального случая успеха лечения подростка.
Мама мальчика умерла от болезни сердца, поэтому он наблюдался у кардиолога. Все было хорошо, пока он не переболел вирусной инфекцией. Тогда у него развился миокардит, свою роль сыграла и наследственность. У него появились множественные осложнения, ребенок был в коматозном состоянии, лечение не помогало, подключили к ЭКМО, на какой- то период ребенку стало лучше. Тогда ему поставили еще и механический желудочек сердца. И мне на днях сообщили, что мальчик не только начал ходить, но и выполняет небольшие физические нагрузки. Вот высокие технологии! У нас запрещена пересадка детских органов, поэтому механический желудочек сердца – спасение для детей. К сожалению все это пока доступно только в федеральных центрах.
Диагнозы доказательны, как в математике, лечение тоже по формуле, по протоколу, все дело в технологиях и обучении врачей, их внимания, но и интуиции. Хотя стоит отметить, что у нас уровень смертности от пороков сердца не выше, чем в областях, где есть Федеральные кардиоцентры. Да, лечение стоит больших денег, его нужно обосновать, но тогда ребенок вырастет полноценным гражданином. Можем помочь – должны помочь.
Высокое признание
- Что помогает «не выгорать» на работе?
- Удовлетворение от спасения детей. Только кажется, что врачи бездушные, но, когда погибает ребенок, это выбивает из колеи надолго. Когда видишь положительный результат от своей работы, тогда о выгорании и речи нет.
Бывает разочарование о того, что не понимаешь, что происходит с ребёнком. Тогда на помощь приходят другие врачи, медицинские консилиумы. Больше всего меня пугают медики, которые перестают учиться и считают себя всезнающими «звездами». Всегда должно быть сомнение в себе. Вот недавно был у меня ребенок, казалось по всем симптомам мой пациент с определенным диагнозом, делаю КТ, а там в грудной клетке огромная опухоль. Но я обследовала его по алгоритму, по всем правилам, и в итоге поставила правильный диагноз. Онкология часто прячется под масками других болезней.
- Каким своим личным достижением, спасением какого пациента вы гордитесь?
- В прошлом году был необычный ребенок, он мне больше всего запомнился. Мальчик поступил из Орска. Появились отеки лица, сыпь, лечение не приносило результата – ребенок теряет сознание. Его в коме госпитализируют в Оренбург в реанимационное отделение. Начинают лечить, мальчик приходит в себя, а через пару дней ему вновь становятся хуже. Развивается полиорганная недостаточность. Консультирую ребенка, и понимаю, какой диагноз и как его лечить. Меня назначают лечащим врачом. Начинаю свое лечение в пятницу, приезжаю в субботу, наблюдаю за пациентом и вижу, что мальчик плачет и реагирует на осмотр. Прихожу в понедельник, а парень сидит на кровати и кушает сам. Я рада, что тогда взяла такую ответственность на себя, оно стоило того!
- Вам недавно присвоили звание Заслуженного врача Российской Федерации. Для Вас важно такое признание?
- В Оренбуржье много заслуженных врачей. Признание на столь высоком уровне, что я хороший врач, это значит, что не зря работала. Никто особо не знает об этом событии. Я рассказала только сотрудникам своего отделения. У нас командная работа, невозможно одной всех вылечить. Моя работа зависит от того, как сделали ЭКГ, УЗИ, как поработали медсестры, на которых ложится постоянный уход за пациентами. Я горжусь нашим отделением!
- Какие советы дадите читателям, чтобы в будущем у них не возникли проблемы с сердцем?
- Ничего нового я не скажу: здоровый образ жизни, отказ от курения и контроль за весом, физические нагрузки. Большинство сердечно-сосудистых заболеваний развиваются из-за сигарет и ожирения. Важно правильно питаться, нужно больше есть фруктов и овощей, вести активный образ жизни и не унывать!