Офисный тоталитаризм или как женщина перестала быть только ЖЕНЩИНОЙ.

Работа современного офиса «большой и солидной » компании напоминает коктейль. Берем офис как площадку для обсуждения сериалов, разговоров про шмотки и косметику, разбавленные хроническим бездельем. Настаиваем на затхлом воздухе тесной комнатенки (слава богу, с кондиционером!). И все это приправляем мелкими интригами, активным подхалимажем по отношению к начальству и хамством по отношению к тем, кто ниже тебя по некоему внутреннему рангу. Добавим нежелание и неумение руководства наладить работу отдела, а также острым предпочтением в виде продвижения по службе по отношению к коллегам-мужчинам. Посыпаем сверху визгом начальника в ответ на минутное опоздание и гробовую тишину за никем не замечаемую и не оплачиваемую переработку в несколько часов или выходные. Из-за огромной нагрузки задерживаться приходится практически ежедневно. В качестве специй бросаем фразу начальника «Вы диплом в переходе купили?». Теперь зажимаем нос и пьем это через соломинку в течение года.

Лично меня на большее не хватило, даже при наличии очень приличного ежемесячного вознаграждения в филиале одного из самых крупных банков.

   

   

Если кандидату заранее, на собеседовании, скажут, что его будущий руководитель кричит почем зря, в наказание за ошибки заставляет ходить с плакатом «Я провинился», а в рабочее время за пределы офиса не позволяет выйти даже купить сигарет, вряд ли хоть один разумный человек пойдет в такую фирму работать, пусть она хоть трижды лидер рынка. Конечно? пока не вмешается форс-мажор под название экономический кризис.

Множество исследований показали, что банковский клерк должен быть одет строго, так как это влияет на восприятие потребителями банка как серьезного заведения. Следовательно, просить клерка одеваться по форме, секретаря — оперативно отвечать на звонки — нормально, а вот требовать от сисадмина носить галстук — чистый произвол, так как наличие или отсутствие оного никак не влияет на его способность установить новейшее программное обеспечение.

Защищая право руководства Coca-Cola или «Евросети» определять, чем водитель должен утолять жажду за свои личные деньги, по какому телефону продавец может отправлять sms, мы сами себя оплетаем рабскими путами. И уже завтра (а точнее уже сегодня) за вас решают какие слова, цвета одежды «корпоративны», а какие — нет, какие газеты читать, на какие сайты заходить, за какую партию голосовать. А мы наивно дали себя убедить, что тоталитаризм возможен только при коммунизме или фашизме.

А КАК ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ?

Если о русском чиновничьем департаменте мы знаем по русской классической литературе, то о советском учреждении — по советским застойным фильмам.

…Вот советские служащие женщины приходят в учреждение, уже нагруженные покупками, которые они успевали сделать до работы. Придя, они тут же начинают звонить домой. Они тут же делают себе маникюр и макияж. Секретарша Верочка сплетничает но телефону, начальница-мымра третирует подчиненных, пришлый полуначальник Самохвалов плетет интриги. Все это прекрасно и подробно показано в фильме Эльдара Рязанова «Служебный роман». Разгар застоя, 1977 год. Этот фильм посмотрели 58 миллионов зрителей. Блокбастер! (Слова не было, а блокбастеры — были.)

 Советское учреждение, по сути, тот же офис. Хотя и такого слова тоже еще не было, как и слова «блокбастер».

Тот, да не тот. Хотя именно там была посеяна часть драконьих зубов, взошедшая десятилетиями позже.

***

Офисный планктон существовал уже полтораста лет назад, в царской России. Только назывался по-другому: конторские крысы. Чиновники.

Россия была страна казенная, чиновничья. Армия чиновников росла с каждым годом. Но из них настоящего начальства, то есть лиц, реально принимающих решения, — совсем мало. На всю империю — человек полтораста. Действительные тайные советники. «Их высокопревосходительства». В основной же своей массе российские чиновники — это была мелкота. Для справок, посылок и для переписки. Компьютеров не было. Поэтому все горы документов писались и переписывались, то есть копировались, от руки. Чиновников для переписки — тогдашнего офисного планктона — было больше всех. Эти конторские крысы целыми днями шуршали бумагой и скрипели перьями. Их было не счесть — бессловесные, забитые, несчастные, злобные, лебезящие перед начальством, однако норовящие содрать взятку с человека, зашедшего по делу в департамент. За что угодно — за «справочку» прежде всего.

Чиновники жили страшно бедно. Особенно в столице. Одевались плохо. Кормились едва-едва. На новую шинельку годами копили.

«Разница в зарплатах (пардон, в жалованье) была огромная. Мелкота получала 10 рублей в месяц и, может, рублишко-другой от неопытного посетителя конторы. (В середине XIX века один рубль по покупательной способности равнялся примерно нынешней тысяче. 10 000 в месяц — не разгуляешься.) Среднее и вышесреднее начальство — 300–500 рублей (то есть 300 000 — полмиллиона, ого!) плюс воровство и взятки. А вот высшее начальство — вообще без счету, потому что сверх тысячных окладов давали громадные «наградные». А также «на заведение обстановки в доме». Купил новый особняк — получи на покупку мебели и занавесок! Почти как теперешние «бонусы», только еще наглее, потому что за государственный счет. Плюс возможность воровать уже по-крупному, на железнодорожных и угольных контрактах, на военных поставках.

Сытое и модно одетое начальство размышляло — выдать ли голодному и ободранному планктону (то есть конторской крысе) немножко денег сверх зарплаты. По ведомости, типа премии, или из своего кармана — типа личного поощрения. Или больно рожа у него противная, и поэтому обойдется. Но иногда выдачи случались. Конторская крыса просто умирала от восторга и благодарности: «Вечно бога буду молить за ваше превосходительство, и дети мои будут за вас бога молить!» ( Ф.М. Достоевский).

   

   

Дресс-код тогда непременно был. «Чиновники ходили в специальной форме — в вицмундирах. Такой как бы фрак, но с пуговицами спереди. Пуговиц — девять. В честь матушки-императрицы, которая эту форму и учредила. Девять пуговиц, как девять букв в имени — Е-к-а-т-е-р-и-н-а. А сверху надевали форменную шинель. Порядок был! Корпоративы тоже были. Например, в честь именин непосредственного начальника. Угощали недорогим шампанским. Явка — строго обязательна!».

Ну и конечно, полнейшее офисное рабство. Мелкий чиновник, хоть и был государственным служащим, с потрохами принадлежал начальству. Чинил ему перья и сметал пыль с кресла, подавал шинель. А также, бывало, прислуживал его семье. Выгуливал собаку дочери начальника. Сопровождал его жену на базар. Вообще делал массу полезных вещей по дому.

Но одно качество решительно отличало старинный российский «департамент» от советского «учреждения» и современного «офиса». Дело не в компьютерах и не в кондиционерах.

Дело в том, что в царской России офисным планктоном были мужчины. Мужчины и только они.

Женщин среди чиновников не было

Женщина в офисе появилась в самом конце XIX века. Можно сказать что это была Первая офисная революция.

Тогда в России, да и во всем мире, появились «конторские барышни». Те же переписчицы (позднее — машинистки), секретарши, делопроизводительницы. Но это были именно барышни. В смысле незамужние женщины. Они только работали, а после работы искали свое личное счастье. Но, когда девушка находила свое личное счастье с инженером или офицером , то есть когда наступала полномасштабная семейная жизнь, «конторские барышни» уходили с работы и посвящали себя семье. Тогда, в конце XIX и начале XX века, это считалось единственно возможной ситуацией.

Советское время можно назвать Второй офисной революцией.

Отменили чины, чиновники стали зваться советскими служащими. В учреждении стали работать семейные женщины. Замужние. Имеющие детей. И еще — женщин в учреждении стало большинство. Иногда подавляющее. В том числе появились женщины-начальницы.

Началась совсем другая офисная жизнь.

Для настоящего чиновника, настоящей старинной российской департаментской крысы, а также для конторской барышни Серебряного века работа была первым, главным и единственным занятием. Для советской служащей женщины — совсем наоборот.

Но только не думайте, пожалуйста, что советская служащая женщина приходила в учреждение просто так, «проветривать кофточки», что она была полностью обеспечена. Да, такие, конечно, были. Но их были сущие единицы. Кстати говоря, были и другие женщины, для которых работа была именно что работой. Хотя чаще всего они были такими, как начальница статистического учреждения из фильма «Служебный роман». Или как директор фабрики из фильма «Москва слезам не верит». Их называли мымрами, карьеристками, сухарями, мужиками в юбках.

Для 99,9 % советских служащих женщин работа в учреждении была средством заработка. Серьезнейшим взносом в семейный бюджет. А если женщина одна тащила ребенка, то это вообще был основной источник ее доходов.

Но несмотря на это, для советской служащей женщины работа оставалась на энном месте. На первом месте — дом. Семья. Квартира, дети, готовка, покупки, муж, мама, свекровь, аптека, поликлиника, ремонт и весь дальнейший бесконечный список советских бытовых забот.

Но тогда не было никакого офисного рабства. Ни российско-имперского, то есть феодального, ни российско-демократического, то есть раннекапиталистического.

В советском учреждении царит закон по имени КЗоТ (Кодекс законов о труде). Все приходят на службу ровно по звонку. Уходят с работы тоже ровно по звонку. Те, кто остается позже положенного времени, — неудачники, люди бессемейные и несчастные. Во всех фильмах (а значит, и в настоящей жизни) служба в советском учреждении показана не как призвание или карьера, но как досадная помеха личной жизни или же как замена личной жизни.

Советское мелкое офисное начальство (мелкое в сравнении с крупным партийным) активно высмеивалось в советском кинематографе. Смешной плюгавенький застекольный начальник чертежного бюро Петр Васильевич из «Самой обаятельной и привлекательной», комично-подловатый Юрий Самохвалов из «Служебного романа», глупый бюрократ и жулик Полыхаев из «Золотого теленка»… Подлинным авторитетом мелкий конторский царек не обладал. Ему подчинялись по необходимости, без уважения.

Хотя имелась одна маленькая житейская деталь, которая заставляла если не уважать непосредственного начальника, то стараться строить с ним хорошие отношения.

Дело в том, что женщине приходилось постоянно отпрашиваться. У нее дома все время что-то случалось. Наконец, от начальника зависела такая важная штука, как время отпуска. Но любой рай нужно заслужить хорошими отношениями с непосредственным начальством.

В общем пропагандистский месседж советских фильмов «про совслужащих» заключался в том, что настоящее, главное начальство — оно гораздо выше. Что уважать (а также обожать и бояться) надо именно его. Нелепым, виноватым, глупым и жестоким может быть только местное начальство. Высокое начальство, невидимое простым смертным, известное рядовым советским служащим только но газетам, — это начальство безупречно. Его авторитет непререкаем.

В сегодняшнем российском офисе — ситуация обратна: местный феодал всегда прав, нарушая КЗоТ, попирая права подчиненных, задерживая сотрудников допоздна и пригоняя их на работу раньше начала рабочего дня. Неправы те, кто наверху, кого не видно. Во всем виноват Кремль, а он, здешний босс, безупречен и велик. Задерживая зарплату, он и то заботится о сотрудниках: они же все потратят, а у него их деньги в полной безопасности, как в банке! Примеров подобной логики, покорно принимаемой подчиненными, — масса.

 

Так что разница между нынешним офисом и советским учреждением — весьма существенная. Скорее уж наш раннекапиталистический офис похож на позднефеодальный российский департамент, а наш «офисный раб» — на забитую «конторскую крысу» XIX века. И чаще всего этим рабом является женщина, которая помимо этого является женой, матерью, домработницей.

Так что если мужчины не одумаются, не за горами и Третья революция! Только вот каков будет результат?

P.S. Статья написана под влиянием  книги Ирины Драгунской «Код завинчивания. Офисное рабство в России».

Смотрите также:

• Наталья ПОЛТАВЕЦ: Безвременная забота депутатов о народе своём, или кому выгодно то и дело стрелки часов передвигать? →
• Анна БОГДАНОВА: Автобусные истории, или Как воспитать настоящего мужчину? →
• Анна Жураковская: О журналистской этике и методах сбора материала →