27 сентября Патриарх Московский и всея Руси Кирилл подписал обращение за полный запрет абортов в России. Его тут же поддержал «борец за нравственность» Виталий Милонов, пообещавший вывести аборты из системы ОМС в течение года и ратующая за отмену бэби-боксов Елена Мизулина. Корреспондент «АиФ Оренбург» разбирался, реально ли ввести в нашей стране такой запрет и чем он может «аукнуться» для России.
Причем надо иметь ввиду, что депутаты и сенаторы говорят не о полном запрете абортов, а о выведении абортов из системы обязательного медицинского страхования, каждая женщина будет делать эту операцию за свой счет, цена манипуляции вырастет, скорее всего, многократно, так как субсидий из бюджета на их проведение уже не будет.
Делать или не делать, брать или не брать?
Споры вокруг абортов в нашей стране длятся уже довольно долго. Для справки напомним, что в России аборты осуждались еще дореволюционными законами. Согласно российскому уложению о наказаниях искусственное прерывание беременности считалось убийством, и за него полагался тюремный срок от 4 до 5 лет с лишением гражданских прав. В 1903 году срок наказания был снижен до 3 лет. Начало ХХ века принесло и изменения в законодательстве об абортах. С 1910 по 1914 годы было принято решение перестать наказывать женщин, а наказывать только врачей, проводящих подобные операции из корыстных побуждений.
И, хотя в ХХ веке аборты были легализованы советской властью, в 1917-1918 годы женщин, решившихся на этот шаг, наказывали по законам военного времени. 18 ноября 1920 года Наркомздравом и Наркомюстом было издано постановление «Об охране здоровья женщины», в котором провозглашались бесплатность и свободный характер абортов. Благодаря легализации такой медицинской услуги смертность женщин от абортов снизилась с 4% до 0,28%.
РСФСР стала первым государством мира, узаконившим прерывание беременности — в 1920 году. Для сравнения, в Великобритании аборты узаконены в 1967, в США— в 1973 году, во Франции — в 1975 и в Западной Германии — в 1976 году.
27 июня 1936 года ЦИК и СНК ограничили аборты. Теперь проведение операции допускалось лишь в случаях, когда продолжение беременности создавало угрозу жизни или здоровью женщины.
Такое положение дел привело к росту количества подпольных абортов и самоабортов и, как следствие, к росту женской смертности. За один год, с 1935 по 1936, число смертей по этой причине с 451 случая возросло до 910, и показатели продолжали неуклонно расти вплоть до 1940 года, в городах эта цифра превышала 2 тысячи случаев. Ко всем бедам добавились и участившиеся случаи детоубийств. Справедливости ради заметим, что за период запрета абортов рождаемость повысилась весьма незначительно.
В 1954 году было прекращено преследование женщин, подвергавшихся данной операции, а в 1955 году аборты, проводимые по желанию пациентки исключительно в медицинских учреждениях, были вновь разрешены.
Засекреченную статистику абортов в Советском Союзе обнародовали лишь в конце 1980-х годов. Как оказалось, СССР занимал одно из первых мест в мире по количеству абортов на число рожденных детей. Максимального пика число проведенных операций достигло в 1964 году – 5,6 млн абортов. Такого Россия не видела за всю свою многовековую историю. При этом исследователь проблемы абортов Е. А. Садвокасова отмечала, что разрешение операции не ликвидировало проблему криминального прерывания беременности.
Перечень социальных показания для прерывания беременности на поздних сроках был существенно сокращен Постановлением Правительства РФ в 2003 году. Из 13 пунктов осталось лишь четыре. С 2007 года Минздрав России утвердил новый «Перечень медицинских показаний для искусственного прерывания беременности на поздних сроках», который не затрагивал право женщин на аборт при сроке до 12 недель.
Но вернемся в сегодняшний день. Весной 2015 года экс-депутат Госдумы Елена Мизулина предложила не просто вывести данный вид операции из списка ОМС, но и вовсе лишить частные клиники возможности их проведения. В противном случае, нарушившим закон медучреждениям грозили бы крупные штрафы. Более того, Мизулина настаивала обязать женщин, решившихся на аборт, проводить ультразвуковое обследование, которое бы заставило их одуматься. Но Госдума отклонила этот законопроект, а глава Совета Федерации Валентина Матвиенко и вовсе назвала инициативу «экстремистской». Кабмин посчитал, что запрет абортов в частных клиниках и изъятие препаратов для проведения медикаментозного прерывания беременности, приведет к росту криминальных абортов и росту числа отказов от новорожденных малышей.
К вопросу о запрете абортов вновь вернулись осенью текущего года, с назначением на место детского омбудсмена Анны Кузнецовой. Кузнецова, известная защитница традиционных ценностей, подала надежду той же Мизулиной на то, что «не все еще потеряно». Петиция Патриарха вызвала бурную реакцию в обществе, ведь в ней истребление плода, даже на ранних сроках беременности, приравнивается к детоубийству. Любой способ прерывания беременности – и хирургический, и медикаментозный, фактически назван уголовным преступлением.
Кстати, его Святейшество подверг суровой критике и суррогатное материнство, «извращающее само понятие матери». Как его альтернативу он предложил усыновление сирот. Однако здесь вполне закономерным будет вопрос – а многие ли россияне готовы взять ребенка из приюта? А что же делать с сиротами-инвалидами? Давайте будем честны сами с собою – немногие решатся взять ребенка-инвалида. А их в российских детдомах предостаточно.
Позицию и действия Патриарха подержал верховный муфтий РФ, глава Центрального духовного управления мусульман Талгат Таджуддин. Он уточнил, что прерывание беременности в исламе допускается «только по медицинским показаниям», при реальной угрозе здоровью и жизни женщины. «Во всех остальных случаях речь идет об убийстве ребенка». Главный раввин России Берл Лазар также поддержал коллег, однако отметил, что одними запретами проблему с абортами в нашей стране не решить.
Выясняя отношение людей к абортам, мы провели небольшой анонимный опрос среди оренбуржцев и жителей других городов (при помощи соцсетей). Итоги опроса практически однозначны – Россия не готова к запрету на аборты! Мужчинам и женщинам разных возрастов мы задавали одни и те же вопросы: как они относятся к абортам, всегда ли они пользуются средствами защиты при половом контакте и как относятся к абортам по медпоказаниям. Если с первым вопросом все шло гладко, то на втором, касающемся презервативов, многие начинали смущаться и заминаться. Кто-то пытался уйти от ответа, сославшись на то, что это слишком интимная подробность, а кто-то честно признавался, что отказываясь от презервативов, не думает о случайном «залете». Только якобы о возможных болезнях. Один из мужчин, на вопрос об абортах по медпоказаниям, когда уродства или тяжелые болезни выявляются на ранних стадиях, ответил, что мы не имеем права отбирать жизнь. Только вот на описанную затем ситуацию, что ребенок либо будет сразу оставлен в роддоме, либо всю жизнь терпеть издевки общества, начал давить на совесть – как бы я жила, убив своего ребенка? Ни один из собеседников, к сожалению, не мотивировал свои ответы логичными доводами. Зачастую общество не принимает больных детей, как своих! Но вслух об этом чаще всего не говорится - не гуманно. Да что тут говорить о детях с физическими уродствами, когда в наше время еще не перевелись «сердобольные» граждане, зачем-то раскрывающие приемным детям тайну их рождения.
Решающие «дни тишины»
Сегодня для принятия окончательного решения акушерами-гинекологами пациенткам даются «дни тишины». За эти три дня с момента обращения женщина должна твердо для себя решить – делать аборт или нет. Перед этим специалисты проводят с ней разъяснительную беседу. Проведение операции в день обращения пациентки – незаконно, однако некоторых торопливых мадам это не беспокоит.
Заведующая женской консультацией ГБУЗ «ГКБ №5» г.Оренбурга, акушер-гинеколог с 27-летним стажем работы Елена Свиридова рассказала, что с такими женщинами приходиться проводить дополнительные беседы. Я попросила Елену Викторовну поделиться своим отношением к петиции Патриарха как врача и человека: «Мы не можем сказать абортам либо категоричное «нет», либо категоричное «да». Аборт существует ни день, ни два, и даже ни десятилетие. И в древние времена люди прибегали к искусственному прерыванию беременности. Но, давайте посмотрим, к чему приведет запрет абортов в современной России. Во-первых, возможен рост числа криминальных абортов . Еще свежи в моей памяти те времена, когда к нам попадали женщины – жертвы таких операций. Во-вторых, да, показатели демографии возможно возрастут, но кто будет в первом ряду первого года? Социально неадаптированная категория граждан. Если бы у нас в стране на улицах стояли автоматы с бесплатными презервативами, то это разительно б изменило ситуацию. У многих людей либо нет средств, либо желания приобретать контрацептивы. И, самое главное, на мой взгляд: почему женщины идут на аборты? Причин много и основная из них – неуверенность в мужчинах. Женщина, которая уверена в своем муже не пойдет на аборт, она будет рожать и двух, и трех, и более детей. Поэтому, я считаю, государству надо бороться не с абортами, а проводить работу по повышению семейные ценностей. Закон природы таков, что женщина и вытянет, и выкормит одного ребенка, как бы тяжело ей не было. Но решится ли она на вторую беременность? Также многое зависит от семьи, где воспитываются дети. Обязанность родителей - вырастить из мальчика мужчину, а из девочки – женщину, с пеленок привить им чувство ответственности, понятия отцовства и материнства».
К слову, Патриарх Кирилл прокомментировал и вопрос о перспективе роста криминальных абортов: «Тот довод, что, мол, увеличится количество подпольных операций, — это чепуха. За них тоже платят деньги. Цена легальной детоубийственной операции должна быть такой же, как и подпольной. Но не за счет налогоплательщиков». Исключение операции из системы ОМС активно подержал депутат Заксоба Петербурга V созыва Виталий Милонов. По его словам, нормальные люди не должны «оплачивать убийства невинных младенцев, которые стали заложниками людей на букву «б». Но активно обсуждая вопросы половых слабостей некоторых людей, мы совсем забываем о случаях сексуального насилия. Кто из нас решится первым «бросить камень» в несовершеннолетнюю девушку, забеременевшую в результате группового изнасилования и решившуюся на аборт? Пусть этот вопрос будет риторическим. Возрастет ли число подпольных операций или нет, покажет только введение запрета на аборты.
Вице-премьер Ольга Голодец озвучила статистку, согласно которой количество абортов за год сократилось на 100 тысяч. По ее словам, соотношение родов и абортов в России составляет 1,9 млн к 700 тысячам. Опрос «Левада-центр» показал, что 66 % россиян считают, аборт личным делом женщины. Только 20 % граждан поддерживают вмешательство государства в данный вопрос.
Глава Минздрава Вероника Скворцова в своем выступлении подчеркнула, что возможное введение ограничения на прерывание беременности не должно привести к росту материнской смертности и числа криминальных абортов. Она напомнила, что «в период острых запретов абортов в советское время материнская смертность превышала 320 на 100 тысяч населения». Напомним, что летом 2015 года глава Союза педиатров России Александр Баранов заявил о сильном занижении данных официальной статистики по абортам. По его словам за год в нашей стране производится три-четыре миллиона абортов.
О бэби-боксах
Голосуя за отмену бэби-боксов, пожалуй, не все понимают, что лишают новорожденных детей шанса на жизнь. В регионах сами медики не делают однозначных выводов о законопроекте. Детский омбудсмен Анна Кузнецова и РПЦ отмечают, что необходимо развивать государственную и общественную систему помощи матерям, оказавшимся в сложной жизненной ситуации. Запрет же бэби-боксов проблему оставления грудных детей не решит.
Вот, как прокомментировала этот законопроект главный врач Оренбургского областного дома ребенка Наиля Колесникова: «У меня нет однозначного ответа на вопрос, нужны бэби -боксы или нет. В Оренбуржье подобной практики нет, поэтому и сказать о реальной пользе или вреде этого я не могу. Подкидыши бывают, редко, но бывают, прежде всего, с ними сразу имеют дело полицейские и врачи стационаров. Хотя, с другой стороны, возможно такая технология и могла бы помочь некоторым женщинам, которые не смогли отказаться от ребенка в роддоме или рожали вне медицинского учреждения, те, кто категорически решил отказаться от ребенка. Но, повторяю, однозначного ответа на вопрос нужны ли бэби-боксы у меня нет».
Обсуждая тему абортов, без конца взвешивая все «за» и «против», споря друг с другом, нам, простым гражданам, остается только ждать окончательного решения правительства России. Делать определенные выводы пока рано, никто с полной уверенностью не может сказать, что будет именно «так» или «так». Остается только уповать на то, что принятие закона о запрете абортов или выведении его из системы ОМС, а значит снижение его доступности, не принесет вреда больше, чем пользы.