Анна Жураковская: О журналистской этике и методах сбора материала

Второй день на просторах Интернета обсуждается девушка Юля, которая «засыпалась» (не могу подобрать другого слова, потому что это именно так выглядит) на исполнении очередного редакционного задания. Вот иллюстрация провала этой «операции».

И сотни тысяч комментариев то тут, то там, по поводу того, какая Юля, а может быть Матрена или Петр (кто ж по смс разберет) – циничная дрянь, как позорит она светлое имя «журналиста» и т.д. и т.п.

Пользователи с упоением читают и комментируют перепалку Рустема Адагамова  и Арама Габрелянова, причем как-то ведь люди умудряются вставать то на одну, то на другую сторону в этом споре, который я вообще считаю бессмысленным.

Когда-то, в одном из материалов, я предлагала несогласным со мной кидать в меня булыжники, пожалуй, сейчас придется повторить этот призыв. Я примерно представляю, сколь многие люди начнут швырять в меня обвинения в преступлениях против журналистики. При этом первые обвинения, наверняка, будут как раз в том, что сама я – никто, и звать меня никак, ну а потом – все в том же цинизме и беспринципности.

Но высказаться хочется, ну, очень хочется.

На самом деле, девушка Юля, на мой взгляд, не права по сути, но оправдываема по содержанию. Есть информационный повод, есть редакционное задание, необходимо раздобыть информацию, более того, даже есть финансовые средства на вознаграждение информаторов (метод, используемый далеко не всеми изданиями). Любой человек, работающий с новостями, понимает, что это такое. Чуть ниже я попробую объяснить четче свою позицию, а пока небольшое отступление от персоны девушки Юли.

Представим банальную ситуацию – большой пожар, я еду на место происшествия (а по моим материалам видно, что я езжу на такие события сама, более того, лезу, как говорят мои коллеги, «в самое пекло»), и первое, что я спрашиваю, приезжая на место: «Есть ли пострадавшие?». Представим, что эти пострадавшие есть. Моя задача, как журналиста-новостника, как угодно найти причины, имена, пароли, явки, фото- и видеоматериалы, отследить куда, в какую больницу и с каким диагнозом, ну и далее по списку – найти врача, родственников, самого больного и т.д. и т.п.

Это моя работа. И не говорите мне, что я должна остановиться на этапе количества пострадавших и все. Неправда. Я оказываю информационную услугу читателям, и делать я должна это качественно, а читатель, к моему огромному сожалению, больше всего интересуется педофилами, насильниками, трупами и авариями. Такова статистика.

И тут мы вновь возвращаемся к вечному вопросу: «Нужно ли давать «чернушную» информацию или лишь светлое, доброе, дабы не усиливать и без того негативное информационное поле?!».

Можно, конечно, писать лишь о хорошем, если вы хотите, чтобы вас читало 2,5 человека. Такова реальность, и не надо упрекать меня в том, что то, что мы даем, то и читают. А вот писали бы о хорошем, глядишь, и насилия в мире стало бы меньше. Складывается такое странное впечатление, что именно журналисты насилуют, грабят и убивают.

Второй пример – тоже достаточно, на мой взгляд, красноречивый. В апреле 2012 года в Каргале случилась трагедия – двойное самоубийство девочек-подростков. Конечно, туда едет журналист, попадает на похороны, разговаривает с друзьями, пытается поговорить с родственниками, «копается в грязном белье» - и все для того, чтобы выяснить все обстоятельства и причины. Можно ли назвать этого журналиста циничным, поправшим принципы журналистской этики?

Не надо мне сейчас говорить о том, что это разные вещи. Нет, это все примерно одного ряда события, только в одном случае мы говорим о личности гениального режиссера и переживаниях всей страны, а во втором – о местечковых трагедиях, но суть, повторюсь, одна и та же.

Скажите мне, поборники журналистской этики, если бы текст смс выглядел следующим образом: «Прошу Вас сообщить мне о любом развитии событий в отношении состояния Эльдара Рязанова…» и далее по тексту, вы бы обвиняли отправившего это смс точно также?!

Уверена, что нет. То есть на самом деле вы обвиняете девушку лишь в самом тексте, а не в в способе добывания информации.

Ведь именно вы потом будете читать все это, смакуя подробности.

Да, существуют принципы, в «Аргументах и фактах» очень жесткие: нет подтверждения – нет материала, то есть обязательно должны быть доказательства того, о чем ты пишешь. И это правильно, именно это уже больше 35 лет создает нашему изданию высокую репутацию и среди коллег, и среди читателей.

Но искать материал, добывать информацию нужно – такая наша работа, уж извините за банальную фразу, другой разговор, что помимо денег, есть еще немало способов найти нужные сведения.

Если у издания/интернет-ресурса - политика, позволяющая покупать их, то и сотрудники работают в соответствии с этими установками. И журналист выполняет редакционное задание исходя из тех рамок, в которые его ставит работодатель.

Девушка Юля, конечно, цинична и не права в формулировках, но она пыталась сделать свою работу, пусть топорно, пусть некорректно, именно в этом можно ее обвинить, но не в самой сути – она пыталась сделать работу, потребителями которой, в конечном итоге, стали бы все мы.

На самом деле, есть и еще одна проблема, крайне важная и требующая также осмысления: если кто-то покупает информацию, значит, ее кто-то продает, и эти люди, не менее, а может быть даже более циничны, чем журналисты. Но эта тема другой статьи.

А Эльдару Александровичу, я, конечно же, желаю, скорейшего выздоровления и долгих лет жизни!

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции