В этом году отмечается 35 лет со дня вывода советских войск из Афганистана. По традиции 15 февраля ветераны-афганцы посещают мемориалы, возлагают цветы, а потом вспоминают боевые будни и погибших товарищей.
«Про войну знали, но о ней не говорили»
Оренбуржец Игорь Рубцов также соблюдает все эти традиции. В 1982-1984 году он служил в Кабуле. Попал туда по призыву на срочную службу из города Ясный в Оренбургской области. Игорю Ивановичу на тот момент был уже 21 год, за плечами несколько отсрочек от армии и водительский стаж в несколько лет.
«Призвали нас в апреле, на сборном пункте собрали и на поезд отправили – сказали, что служить будем в Монголии, - вспоминает ветеран. – Ехало нас около 400 человек, но в Самаре нас разделили. Около сотни, включая меня, пересадили на другой поезд. Мы поехали в Самарканд. Попали туда через Ташкент».
Молодого парня сильно поразил климат. В Оренбурге тогда было 10 градусов мороза, в Самарканде 35 градусов жары. Месяц солдаты проходили курс молодого бойца. Никто не знал, куда им потом предстоит попасть. Официально продолжали говорить, что служить будут в Монголии.
«Мы, конечно, знали про войну в Афганистане, - говорит Игорь Рубцов. – Она уже шла на тот момент, но в СССР о ней особо не говорили. Эта тема была не на слуху. Может потому призывники особо и не думали об этом. К концу учебки стали поговаривать, что нас отправят в Афган. Но это все распространялось через «сарафанное радио». Кто-то из старшего состава мог пройти по части и, кивнув в нашу сторону, сказать: Это вы что ли «туда» едете?». Сами мы до конца ничего не знали».
Смертельный тоннель
В начале июня 1982 года Игоря вместе с другими бойцами посади в самолет. Он приземлился в Кабуле. Большую часть новобранцев, из которых многие были из Оренбуржья, отправили служить в приграничный с Узбекистаном город Хайратон. Игоря Рубцова оставили в Кабуле – повлияло наличие приличного водительского стажа. Так он попал в 58 отдельную автомобильную бригаду.
«Нашей задачей было автомобильными колоннами ездить на территорию Советского Союза, - рассказывает ветеран. – Оттуда мы привози буквально все – от продуктов питания и топлива, до ниток и боеприпасов. Работали как в блокаду Ленинграда, по сути это была дорога жизни для наших военных. От нас зависело снабжение частей».
За все время службы Игорь Рубцов 18 раз пересекал границу СССР. Также на его счету порядка 80 рейсов через печально известный перевал Саланг. Именно здесь в тоннеле осенью 1983 года от отравления угарным газом погибли более 60 советских военнослужащих. Этот случай считается самым массовым по числу погибших советских военных за один день в Афганистане. Во время этой трагедии Игорь Иванович как раз был в рейсе. По его словам, это был один из самых страшных дней его службы.
«Конструкция тоннеля была такой, что вентиляция там очень плохо справлялась с проветриванием, при этом поток машин там всегда был довольно большим – через перевал ездили как военные колонны, так и местные жители, - рассказывает афганец. – Его длина порядка пяти километров, а ширина – еле разъезжались два грузовика. При этом внутри кромешная темнота».
В день трагедии на одном из участков тоннеля заглохла машина. Из-за этого встала вся транспортная колонна. Никто не стал выключать двигатели, так как надеялись, что в скором времени движение возобновиться. Но авария затянулась, в тоннеле начали скапливаться выхлопные газы.
«Я не сразу понял, что нахожусь в опасной ситуации, - продолжает Игорь Рубцов. – Когда мимо машин забегали люди, стало ясно, что случилось что-то серьезное. Мы начали обходить стоящие машины, выгонять всех из тоннеля. Дышать было нечем, меня спас противогаз».
По словам Игоря Рубцова, страшные картины разворачивались, когда заглядывали в машины. В грузовиках ехали военные. На первый взгляд казалось, что они просто спят, но тронешь – и понимаешь: все они умерли. Игорю Ивановичу вместе с другими участниками той поездки удалось вывести из тоннеля несколько человек. После этой трагедии в тоннеле движение было выстроено по графику: в один день в одну сторону, в другой – в другую. Это помогло создавать дополнительный поток воздуха, который проветривал тоннель. Также оставалась полоса для маневра, если по каким-то причинам машина останавливалась.
Никому не верить
«В целом страшных ситуаций на войне хватает, - говорит ветеран. – Не верьте тем, кто говорит, что там не страшно. Не боятся только дураки. Опасность поджидала нас везде. В каждый рейс наши колонны ездили в сопровождении зенитных орудий. Если везли боеприпасы, то в колонне обязательно был БТР. Из моих 80 рейсов мы не попадали под обстрел наверно только раз восемь».
Он до сих пор помнит первую перестрелку. Говорит, глаза поползли на лоб от страха, нога сразу же вдавила педаль газа в пол.
«На спидометре стрелка за сотню уже перевалила, а я смотрю в окно, и мне кажется, что мы вообще не двигаемся и стоим на месте, - рассказывает Игорь Рубцов. – Для советских войск эта война стала своего рода испытанием. До этого мы никогда не вели боевые действия в горах».
Осторожными нужно было быть и с местным населением. В аулы никогда не ходили по одному. Солдаты всегда были в сопровождении офицеров. Старшие по званию и те, кто давно служил в этих местах, сразу предупреждали новичков – не верь местным: днем они с радостью примут тебя дома, а ночью легко перережут горло.
«В Кабуле мы иногда ходили в гости к одному местному учителю, - делится Игорь Иванович. – Он тепло принимал нас дома, всегда угощал. Он говорил по-русски, потому что учился в одном из университетов на территории Советского Союза. После выпуска даже работал в школе, но потом уехал на родину. Он поддерживал наши действия в Афганистане, тепло отзывался о советских военных».
По словам ветерана, афганцы были странным народом. У них был свой календарь, по которому у них шел 1363 год. Как говорит Игорь Рубцов, по сути они жили в XIV веке, по их быту и уровню образования это было похоже на правду. В то же время они ходили в джинсах, пили колу и слушали музыку на магнитофонах «Сони». Советская молодежь ничего такого не видела. Солдаты могли выменять дефицитную вещь на спиртное или что-то еще. Но проблема была вывезти эту контрабанду на родину.
«Проверялось все, вскрывали все посылки и письма, - говорит Игорь Рубцов. – Родные около года не знали, что я служу в Афганистане. Во всех письмах я писал, что нахожусь в Монголии. Письма перед отправкой смотрел ротный, только после этого их запечатывали и отправляли».
«Это был наш долг»
Первой в семье Игоря узнала о том, где он служит, его родная сестра. На тот момент он отслужил уже год. В одну из очередных поездок через границу в Советский Союз он сам опустил письмо в почтовый ящик – на этой стороне границы письма не проходили цензуру. Он попросил сестру Юлию аккуратно подготовить мать к таким новостям. Но сам понимал, что ни один родитель никогда не будет готов услышать, что его сын находится в горячей точке.
Вести родным также передавали сослуживцы, которые отправлялись на дембель. Нередко в одной части служили ребята из соседних дворов. В непростых ситуациях складывалась настоящая мужская дружба.
По словам Игоря Ивановича, на войне нельзя быть одному – просто погибнешь. Связь с теми, с кем проходишь бои, сохранилась до сих пор. Не даром общественные организации воинов-афганцев по всей стране носят название «Боевое братство».
«Там начинаешь разбираться в людях, понимаешь, кому можно доверять, а кто может предать, - делится Игорь Рубцов. – Особенно крепкая дружба сложилась с земляками. Уже по возвращении мы начали семьями дружить с теми, кто уходил в Афган из соседних дворов уже после нас».
Такая дружба дала начало семье Игоря Ивановича. Практически после дембеля его пригласил на свадьбу сослуживец из Бузулука. На это торжество должны были приехать все друзья-афганцы, но по стечению обстоятельств Игорь стал единственным боевым другом Александра Шигаева за свадебным столом. Среди гостей молодой супруги была ее подруга Валентина. Девушка сразу же приглянулась Игорю. Предложение стать его женой Вале он сделал на второй день свадьбы друга. Они до сих пор вместе, воспитали двух дочерей, теперь помогают растить двух внуков.
Сам факт введения ограниченного контингента советских войск в Афганистан до сих вызывает ряд споров. На вопрос, стоило ли это делать, Игорь Рубцов отвечает уклончиво.
«Солдат не выбирает, в какой войне принимать участие, - говорит он. – Тогда государство приняло такое решение. Оно наверняка было не спонтанным. Мы выполняли приказы, обсуждать их у военнослужащего права нет. Это был наш долг, и мы его выполняли. Но скажу одно: кроме того, что мы защищали границы и помогали афганскому народу, советские войска вели большую работу по борьбе с наркотрафиком. Вы просто не представляете, сколько маковых полей было сожжено, сколько караванов с этой дурью остановили. Не знаю, связано ли это, но в советские времена в стране не было такого распространения наркомании, как это начало развиваться после вывода наших войск в 1989 году. Только поэтому я верю, что все, что мы там предпринимали, было не зря».
Также он считает, служба в горячей точке помогла научиться думать в любой ситуации, взвешивать все обстоятельств аи быстро принимать решения.
«Там мы поняли, кто мы есть на самом деле, - признается Игорь Рубцов. – Что у нас внутри, на что мы вообще способны. Это незаменимый опыт в жизни, но я никому из молодых не желаю приобретать его таким образом. Лучше познать себя в мирное время».