В кольце, плечом к плечу, втроем —
ребенок, женщина, мужчина,
под бомбами, как под дождем,
стоят, глаза к зениту вскинув.
И надпись сердцу дорога,—
она гласит не о награде,
она спокойна и строга:
«Я жил зимою в Ленинграде».
Ольга Берггольц «Ленинградская поэма»
27 января – 70 лет со дня снятия блокады Ленинграда. «900 дней мужества», «город-фронт», «непобеждённый Ленинград» – эти краткие слова не могут передать и десятой доли того, что пережили жители города-героя за дни блокады.
Голод, холод, смерть – через это проходили не только взрослые, но и совсем маленькие дети. Многие из них не выжили, но те, кто смог выбраться из окружения, не забудут ни секунды тех дней. Накануне юбилейной даты они вспоминают о самом тяжёлом периоде своего детства.
Из дистрофиков в спортсмены
«Когда началась блокада, мне было всего четыре года, – вспоминает Анатолий Гаврилов, председатель областной общественной организации «Жители блокадного Ленинграда». – Все эти дни я почти не помню, в памяти осталось только чувство мучительного голода. А вот день, когда нас вывезли из Ленинграда, не забуду никогда».
Январь 1943 года. Уже после прорыва блокады под жестоким обстрелом фашистов они ехали на грузовике по Дороге жизни. Лёд уже начал подтаивать, но все надеялись на чудо. И чудо произошло.
«Многомесячный голод не прошёл бесследно, – продолжает Анатолий Сергеевич. – В 12 лет я поступал в Казанское суворовское училище, тогда я весил меньше 20 килограммов, не мог пробежать даже 500 метров. Было очень обидно, что мои сверстники сильнее меня».
Поставить на ноги мальчишку из Ленинграда решил учитель физкультуры того училища. Анатолий усердно тренировался, увлёкся лыжами. По сей день он активный участник всех массовых забегов – «Лыжня России», «Кросс нации», да и просто пробежки по Зауральной роще помогают ему поддерживать себя в форме. Совсем недавно Анатолий Сергеевич стал почётным участником эстафеты Олимпийского огня в Оренбурге.
По соседству со смертью
Людмила Малина даже по прошествии 70 лет с тех страшных дней не может вспоминать о них без слёз.
«Зима 1941-1942 года была самой тяжёлой, – с дрожью в голосе говорит она. – Тогда в городе не было ни воды, ни света, ни тепла, ни еды. Люди умирали целыми квартирами».
Казалось бы, на протяжении всей блокады люди жили в постоянном страхе, но Людмила Николаевна на всю жизнь запомнила самый страшный день своего детства.
«Была зима, я пошла за водой, – Людмила Николаевна снова погружается в те страшные мгновения. – Иду обратно и понимаю, что до дома не доберусь – замерзаю на ходу. Страшно, жить хочется, но ничего с собой поделать не могу – ноги не двигаются».
Если бы тогда по дороге не встретилась двоюродная сестра, которая помогла дойти до дома, она бы до дома не дошла.
Пережить все тяготы блокады можно было только вместе. С тех пор Людмила Николаевна понимает, что главное, что есть у каждого человека – это семья.
«Можно привыкнуть ко многому – бомбёжкам, страху, голоду и холоду, – говорит она. – С одним только никогда не смиришься – с тем, что рядом с тобой постоянно умирают люди».
Людмила Малина сегодня часто сравнивает жизнь в осаждённом городе и сегодняшние дни. Отличия, конечно, колоссальные, но есть моменты, которые неприятно удивляют ветеранов.
«В ту страшную зиму в Ленинграде ничего не работало, в том числе и канализация, – говорит она. – Все отходы выливали прямо на улице, которые замерзали, смешиваясь со снегом. Но когда пришла весна, сами ленинградцы, несмотря на истощение и упадок сил, вышли на улицы и полностью убрали свой город. Жаль, что сегодня, в мирное время, далеко не всегда снег и грязь исчезает с наших дорог».
«Я самый счастливый на свете человек, – так начинает говорить о себе Валентина Фенер. – на днях мне исполнится 85 лет, но я никогда не думала, что проживу так долго».
И это неудивительно, ведь в блокадном Ленинграде в семье Валентины Александровны было 11 человек, но выбраться из города и выжить смогли только двое – она и её старшая сестра Вера. У ещё одной сестры в осаждённом городе родился сын, но мать с ребёнком смогли прожить только восемь дней. Они умерли в госпитале от холода.
«Сегодня вы не понимаете, в какое счастливое время живёте, – обратилась к молодому поколению Валентина Александровна. – Вы сыты, одеты, спокойно гуляете по улицам города. Цените это и тех, кто с вами рядом».
Мама - ангел-хранитель
И всё же самым страшным временем для ленинградцев стал конец 1941 года и начало 1942: 30, 31 декабря и 1 января в городе никому не выдали ни грамма хлеба. В эти три дня полегла половина Ленинграда. Тогда же умер и полуторогодовалый брат Зои Николаевой.
«Он был самым младшим из нас, – вспоминает она, снова смахивая слёзы. – Мне было шесть лет, а сестре пять. Бедный мальчик постоянно скулил от голода и до костей обсосал два пальца на руке. А мы с сестрой, не понимая, как мы жестоки, постоянно кричали на него, чтобы он перестал скулить, как собака».
Семье Зои удалось избежать холода, потому что отец и дядя, уходя на фронт, заготовили им дрова с лета. Чтобы было теплее, в одном деревянном доме поселилось две семьи. от нехватки еды и бессилия все просто лежали, ходить могла только мама Зои Николаевны.
«Я слишком поздно поняла, что только благодаря ей мы смогли выжить, – с горечью говорит блокадница. – Все матери Ленинграда стали для нас, детей, настоящими ангелами-хранителями».
Вывезли семью Николаевых в конце марта 1942 года. Простые солдаты вынесли детей на руках и погрузили в машины, накрыв одеялами.
«Помню, как один из солдат спросил тогда: «Говорят, что в Ленинграде люди от холода умирают, а у вас тут дрова на улице валяются. Почему же не топите?», – продолжает Зоя Николаевна. – Он не мог поверить, что это не дрова, а трупы людей».
По Дороге жизни под жестокой бомбёжкой они проскочили в Лаврово – пункт приёма эвакуированных из Ленинграда. Когда блокаду сняли, семья могла вернуться в город, но мама Зои Николаевны категорически отказалась от этого – она почему-то думала, что там до сих пор голодают, и не хотела пережить это снова. Сама Зоя вернулась в Ленинград уже студенткой, поступив там в университет.
В Оренбург детей из Ленинграда не эвакуировали – слишком далеко, могли и не довезти. Наш регион принял их потом – по распределению из вузов, на работу и просто в семьи.
«Детям Ленинграда досталось не меньше, чем солдатам в окопах, – уверен Анатолий Гаврилов. – Но никто из нас не смог бы пережить всю блокаду, ведь такой жестокой осады история ни до, ни после не знала».
Смотрите также:
- Они вырвались из пылающих огнём Сирии и Украины и нашли приют в Оренбурге →
- Необычная история любви: расстояния чувствам не помеха →
- Ольга Власова: Откуда столько ненависти? →