Что приходит взрослому 40-летнему человеку, воспитанному в советское время, на память, когда он слышит имя Маршака?
Скорее всего, сразу вспомнятся те стихи и сказки, которые мы читали в детстве. Для меня это, прежде всего, «Двенадцать месяцев», «Вот какой рассеянный» и еще много другого. А потом мы вспоминаем или просто осознаем, что Шекспира мы читали в переводе Маршака, да еще и спорили кому чьи переводы Шескпира нравятся, кто-то «голосовал» за Пастернака, а кто-то за Маршака. Но в том, что такой спор сам по себе был, уже велика заслуга этих поэтов.
Попробуем вспомнить не самого Самуила Яковлевича, а себя в его произведениях.
Итак, в раннем детстве я лучше всего засыпала под «Сказку о глупом мышонке»:
Побежала мышка-мать,
Стала кошку в няньки звать:
- Приходи к нам, тётя кошка,
Нашу детку покачать.
Стала петь мышонку кошка:
- Мяу, мяу, спи, мой крошка!
Мяу-мяу, ляжем спать,
Мяу-мяу, на кровать.
Глупый маленький мышонок
Отвечает ей спросонок:
- Голосок твой так хорош-
Очень сладко ты поёшь!
Прибежала мышка-мать,
Поглядела на кровать,
Ищет глупого мышонка,
А мышонка не видать...
А ведь в продолжении этой сказки есть и «Сказка об умном мышонке». И все мои детские слезы от того, что кошка обманула глупого мышонка исчезали, когда непослушный сын возвращался к маме-мышке.
А потом был «Вот какой рассеянный» и «Багаж» . Мы до сих пор сами не замечаем, как часто мы цитируем именно эти стихи.
Дама сдавала в багаж:
Диван,
Чемодан,
Саквояж,
Картину,
Корзину,
Картонку
И маленькую собачонку.
А каждый Новый год мы с удовольствием читали, а потом и смотрели фильм или мультик «Двенадцать месяцев» и вместе в капризной королевой думали, где поставить точку: «Казнить нельзя помиловать». Над этой точкой, как мне кажется, в разных ситуациях мы думаем всю свою жизнь.
А когда я читала стихи про братьев-близнецов Комаровых, я даже подумать не могла, что пройдет несколько лет и я сама стану мамой вот такой вот веселой парочки сыновей и действительно различать их всегда будут только самые близкие люди (да и то не все).
Друг на друга так похожи
Комаровы-братья.
Где тут Петя, где Сережа,
Не могу сказать я.
Только бабушка и мать
Их умеют различать.
Не могу я вам сказать,
Кто из них моложе.
Пете скоро будет пять
И Сереже
Тоже.
Но вот пришло время более серьезных произведений и в памяти у меня всплывает «Вересковый мед». Не сосчитать, сколько раз я перечитала эту шотландскую балладу из Роберта Стивенсона в переводе Самуила Маршака.
Правду сказал я, шотландцы,
От сына я ждал беды.
Не верил я в стойкость юных,
Не бреющих бороды.
А мне костер не страшен.
Пускай со мной умрет
Моя святая тайна -
Мой вересковый мед!
Ну а потом голову закружили сонеты Шекспира...
Смотри же, чтобы жесткая рука
Седой зимы в саду не побывала,
Пока не соберешь цветов, пока
Весну не перельешь в хрусталь фиала.
Многое еще можно вспоминать... Стихи Роберат Бернса...
Любовь и бедность навсегда
Меня поймали в сети.
Но мне и бедность не беда,
Не будь любви на свете.
И тут же всплывает в памяти великолепный фильм «Здравствуйте, я ваша тетя!» и эта песня в исполнении блистательного Александра Калягина.
Маршак у каждого свой, так же как и любой другой поэт. Но сила Маршака в том, что он сопровождает нас действительно всю жизнь, с самого раннего детства до глубокой старости.
Даже по делу спеша, не забудь:
Этот короткий путь —
Тоже частица жизни твоей.
Жить и в пути умей.
Смотрите также:
- «Когда проходили «Онегина», я прыгал с крыш в сугроб». Оренбуржцы о романе →
- «Красавица и Чудовище». От эротики до сказки для благовоспитанных девиц →
- «Рождественские рассказы» или «Авиатор»? Что почитать в праздники →