О роли театра в век компьютеров и мобильных телефонов и положении театральных актёров Оренбуржья рассказывает председатель Оренбургского отделения Союза театральных деятелей России Андрей ЛЕЩЕНКО.
Звания - для души
- Андрей Федорович, как сегодня живётся артистам театра?
- Честно говоря, тяжеловато. В последнее время нам стали уделять очень мало внимания.
- В финансовом плане?
- И в этом тоже, и в общечеловеческом. Зарплата артиста - больной вопрос. Сейчас даже звания и регалии ничего не дают.
- Но ведь вы один из немногих оренбуржцев, носящих звание народного артиста. Неужели не ощущаете от этого никаких плюсов?
- Ну если только себя потешить (смеется)! На зарплате это практически не сказывается. Я получаю всего на тысячу больше, чем молодые актёры, заслуженные артисты имеют прибавку к окладу в 500 рублей. Вот и всё, что дает нам звание.
Почему-то нашего брата принято поддерживать только в самые тяжёлые времена. В последний раз это было в далёкие 90-е годы, когда в стране разруха была на каждом шагу. Именно тогда правительство сделало так, чтобы артистам театра жилось немного легче.
В первую очередь это коснулось как раз финансовой стороны. Тогда народные артисты получали прибавку в 100% от оклада, а заслуженные - в 50. По тем временам эта была довольно существенная сумма. Когда ситуация в стране и в регионе, в частности, более или менее стабилизировалась, эти цифры превратились в фиксированные тысячу и 500 рублей соответственно. Кстати, в этом году нам «накинули» ещё 200 рублей.
- Теперь понятно, почему драматические актёры вынуждены подрабатывать на детских утренниках, а в фойе театров размещаются выставки-продажи…
- Именно так. Нам ведь тоже нужно как-то жить, вот и ищем возможности для заработка. Я сам по молодости лет не раз ходил с посохом Деда Мороза, чтобы получить лишнюю копейку. А что касается того, что в театрах стали продавать всё от лекарств до нижнего белья, так это давно началось. Помню, как рассказывали, что в Москве в театре-студии киноактёра тоже хотели развернуть продажу каких-то фуфаек и калош. Артисты тогда просто взбунтовались и не допустили такого в стенах «храма искусства». Сегодня же положение театров вынуждает их идти на любые меры, чтобы заработать и прокормить труппу. Конечно, по-хорошему такого быть не должно. Театру нужно оставаться театром, а не превращаться в торговую лавку. Но сам я не осуждаю такого способа зарабатывать. Я отлично знаю, как тяжело искать деньги.
Вслед за властью
- Вам самим часто приходится просить именно материальной помощи?
- В последнее время постоянно. Я не скрываю того, что буквально торгую собой. А куда деваться? В связи с праздником очень хотелось вспомнить и хоть как-то поздравить наших стариков - тех, кто всю жизнь отработал на подмостках и отдавал себя зрителю. Кроме того, мы учредили премию нашего отделения Союза театральных деятелей «Лицедей» за лучшую работу. Награждаем трёх человек - двоих деньгами, а одного путёвкой в столицу на театральный фестиваль «Золотая маска». На всё это тоже нужны средства.
- Кстати, губернатор учредил свою премию деятелям искусства - «Оренбургская лира». Можно ли считать, что таким образом власть всё же поворачивается лицом к работникам сцены?
- Это, безусловно, хороший признак. На своём опыте знаю, что очень многое зависит от тех, в чьих руках власть. Бывший губернатор Елагин вместе с начальником тогдашнего управления по культуре Александрой Ивановой ходили на спектакли в театр, а за ними и подчиненные тянулись. Понимаете, если губернатора периодически видят в зрительном зале, начинают осознавать, что театр тоже достоин внимания, раз на постановки ходит первое лицо региона.
- А сегодня губернатор ходит в театр?
- Когда я общался со своими коллегами из Орска, они говорили, что Юрий Александрович и его супруга были частыми гостями у них. Хочется надеяться, что оренбургские театры также станут для них объектом внимания.
«Верю - будет лучше»
- Как мне кажется, возрождение оренбургских театров началось с реконструкции драматического. Практически сразу, как закончили в нём ремонт, начали говорить о подобной работе в театре музыкальной комедии. Как сейчас с этим обстоят дела?
- Действительно, после реконструкции драмтеатр практически обрёл новую жизнь, да и актёрам стало легче работать, имея нормальные гримёрные. В театре музыкальной комедии очень хорошо отремонтирован зрительный зал, однако всё, что за его пределами, требует серьёзной доработки. Сегодня началась грандиозная реконструкция драматического театра в Орске. Думаю, по окончании там будет не хуже, если не лучше, чем в оренбургском собрате. Не первый год идёт ремонт театра в Бугуруслане. Насколько мне известно, основные средства пока будут направлять на эти два здания. Со временем очередь дойдёт и до театра музыкальной комедии.
- Чем, по вашему мнению, чревато невнимание к культуре?
- Результаты забытья, в которое попали как актёры театров, так и работники культуры в целом, мы видим уже сегодня - беспредел, который творится в головах и на улицах, невоспитанность, духовная бедность. Человек может быть очень образованным, но при этом духовно мёртвым. Театр воспитывает отзывчивость, сострадание. В зрительном зале можно без назиданий и нравоучений получить наставление на путь истинный, ориентируясь на поступки героев.
В Оренбурге удивительный зритель, который остро реагирует на твою игру. Здесь замечательные актеры, которые достойны внимания и любви. Надежда умирает последней, поэтому я верю в то, что в ближайшее время к нам, лицедеям, повернутся лицом. Ведь актёры - как дети, им нужны внимание и любовь.
ДОСЬЕ
Андрей ЛЕЩЕНКО родился в 1945 году в Оренбургской области. Окончил Саратовское театральное училище. Работает в Оренбургском драматическом театре с 1988 года. В 2002 году ему было присвоено почётное звание Народного артиста РФ. В 2007 году стал дипломантом конкурса премии «Хрустальная роза Виктора Розова» В 2008 году отмечен областной премией «За лучшую актерскую работу года».В 2010 году награждён благодарностью губернатора Оренбургской области.
Смотрите также:
- Зинаида Карпович: «Год культуры должен быть всегда» →
- На сцене «Голубая камея», или Пусть живет любовь! →
- 25 лет назад, или «Белые розы» не вянут →