Онегин приехал в Оренбург – и не один, а в сопровождении демона. Причём, как оказалось, с этим нечистым он давно знаком, и тот и является объяснением всех его нелицеприятных поступков. Именно такую бравую трактовку романа в стихах Александра Пушкина предложили зрителям в Оренбургской музыкальной комедии с помощью постановочной группы петербургского театра «Новая сцена». Премьера мюзикла «Демон Онегина» прошла уже за пределами родных стен, где начинается плановый ремонт. Музкомедия возлагает большие надежды на свою новую работу, но оправдает ли «Демон…» ожидания или поступит так же вероломно, как и с главными героями мюзикла?..
Демон подкрался незаметно…
Музкомедия раз за разом поднимает планку всё выше. При сдаче каждого последующего спектакля зритель слышит, что эта постановка стала «самой дорогостоящей из всех». На костюмы, декорации и технику ушли космические суммы. Остаётся только удивляться скрупулёзности мастеров по пошиву и художникам, создающих «исторически точные» костюмы и антураж.
Так получилось и с новинкой, привезённой на оренбургскую сцену режиссёром из Санкт-Петербурга Борисом Малевским. Она стала самым затратным проектом, поставленным на сцене музкомедии, и создавалась в крайне непростых условиях.
- Мы оказались в крайне сложном положении, и эта премьера для всей труппы – настоящий подвиг, - резюмирует директор театра Светлана Борисова. С этим не поспоришь. Музкомедию на три года лишили родной сцены (одной из самых больших в городе, на минуточку), закрыв на реставрацию, а разместить такой огромный коллектив стоит неимоверных усилий. Теперь в одном помещении, где с трудом устроился бы один цех, помещаются сразу три.
Несмотря на возникшие препятствия, премьера состоялась и собрала полный зал ДКиС «Газовик», который и предоставил площадку для спектакля. Это и немудрено – классику в Оренбурге традиционно любят, а тут так и вовсе интерпретация известнейшего романа в стихах А. Пушкина.
Пушкину в последнее время вообще страшно везёт в призме оренбургского искусства – постановки по его произведениям имеет в своём активе почти каждый театр. А уж что касается «Онегина», то ему повезло вообще дважды – теперь постановок в театрах областного центра стало две. Причём различаются они кардинально. Версия музкомедии отошла от канонов, решив сыграть на непривычном для зрителей поле и введя дополнительных персонажей. И не кого-нибудь, а демона. Персонажа, который вроде и не вносит видимых изменений в оригинальный сюжет, но на само деле меняет и переворачивает с ног на голову вообще всё.
- В романе Пушкина все герои исключительно положительные. Однако сцена всегда требует, чтобы в повествовании действовал сильный антагонист – это хорошо оттеняет поступки героев. На эту роль мы назначили демона, который и является главным источником бед персонажей. Он как главный «создатель» разворачивающейся драмы, он же главный режиссёр. Обсуждая нашу интерпретацию, между собой мы нередко шутим, что совершили «покушение» на Пушкина, - объясняет появление нового героя режиссёр-постановщик Борис Малевский.
То есть вы понимаете, как далеко продвинулась театральная культура – раньше на Шекспира «замахивались», теперь на Пушкина «покушаются». Вопрос лишь в том, как далеко можно зайти, если так активно «замахиваться» сплошь до «покушений».
«Диаволы» в деталях
Нужно отдать должное – удивлять своего зрителя музкомедия умеет. На протяжении многих лет постановки радуют глаз отличной сценографией. В «Демоне» создатели пошли ещё дальше, фактически превратив сцену в настоящий 3D-экран благодаря объёмным изображениям и грамотному совмещению разных техник.
Кинематограф в последние годы далеко шагнул вперёд, возведя графику в тот абсолют, при котором, как говорил Задорнов, во всех подробностях видны «даже козявки в носу у монстров». Как говорится, а чем театр хуже? Разве он не заслужил технологичной графики? Вот и для «Онегина» создатели припасли несколько мощных козырей.
- Спектакль идёт в Санкт-Петербурге без малого 10 лет, и интерес к нему не угасает. Причём на него спокойно ходят даже дети. Для них эта история – некое фэнтэзи с элементами мистики. Они его воспринимают как красочный мультик. Вообще мне кажется, что при помощи мюзиклов мы ненавязчиво привлекаем молодую аудиторию. Многие зрители, которые приходят в детстве на мюзиклы, в студенчестве уже захаживают на оперы, - делится Борис Малевский.
И настолько ярка эта картинка, настолько нетривиален подход к уже известной истории Татьяны и Онегина, что зрителю легко нацепить розовые очки и пропустить самое главное…
В последние годы музкомедия превратилась в настоящий оренбургский «Нетфликс» со всеми его атрибутами: яркостью, стилем, оригинальностью, неожиданной подачей – и умением воплощать известные сюжеты из классики способом, который у филологов и бывалых литературоведов вызовет дикую истерику. Почти каждый новый спектакль старается обойти предшественника по внешней броскости – и всё дальше и дальше отходит от сверхзадач, заложенных авторами оригинальных произведений. Нечто подобное, кстати, прослеживалось и в прошлых постановках – не имеющем ничего общего с мрачным первоисточником «Дамском счастье» и нарочито-пошловатом «Арапе Петра Великого». Однако с «Онегиным» шагнули ещё дальше.
Идея с престарелым Онегиным, доживающем дни в доме для душевнобольных, далеко не нова, однако введение в сюжет демона, которое должно было стать главной фишкой, поставило сюжету подножку. К тому же постоянные звуковые акценты на фразы, которые призваны сделать их «судьбоносными», показать «неумолимую поступь рока», настолько нарочиты, что перестают восприниматься такими.
Главная проблема мюзикла - в полном отсутствии чёткого мотива поведения демона. Зачем он фактически сталкивает главных героев, а потом делает всё, чтобы они страдали от любви? Никакие отговорки из разряда «Он же демон, вот и творит зло!» здесь недействительны.
Быть может, такое объяснение будет аксиомой в определённых кругах, но не на сцене, которая, как уже было заявлено самим режиссёром, не терпит отсутствия антагониста. А сильный антагонист всегда должен иметь чёткую мотивацию (для него она порой даже важнее, чем для центрального положительного героя). Какую выгоду демон пытается извлечь из разрушения неслучившейся любви? Что должно произойти после поочередного отказа Татьяны и Евгения – демон обретет плоть? Время повернётся вспять? Наступит Апокалипсис? Ответов зрителю не дают.И всё бы ничего, но персонаж, пусть и крайне харизматичный, без чёткой сюжетной линии не имеет права на существование. А потому главная трагедия «Демона...» не в том, что мечты Онегина и Татьяны так и не сбываются, а в том, что демон в этом повествовании лишний.
К тому же если тут на сцене демон, а герои, чувствуя его влияние, начинают читать молитвы, то сразу возникает вопрос: а ангел-то где?.. Или это недвусмысленный, как и всё остальное, даже не намёк на то, что Бог вам точно не в помощь?
При этом сама задумка с демоном достаточно интересна и напрашивается сама собой. Однако её в определённых моментах недокрутили, а в других наоборот - налили с избытком. Как говорят в сценарной среде, плохих идей не бывает. Бывает непродуманность.
Луч света в тёмном царстве
В свете всего вышесказанного становится по-настоящему обидно за оренбургскую труппу. Тем более, что артисты музкомедии в спектаклях всегда играют как в последний раз. И пусть Татьяна, Ольга, Ленский сильно отличались от своих книжных прототипов (Татьяна и вовсе превратилась из нелюдимой молчаливой и замкнутой барышни в типичную светскую хохотушку того времени), тем не менее в исполнении артистов они получились живыми, со своими переживаниями и радостями. Смягчили также и образ Онегина – от него не веет опасностью и холодом, как от оригинала, и именно в его исполнении звучит одна из самых трогательных песен мюзикла «Москва – как много в этом слове…» Забавны заигрывания Ольги со зрителем, когда она просит его подобрать «случайно» упавший букет и между делом интересуется, холост ли он. Прекрасны вокализы Татьяны при её отказе от Онегина. Да и в конце концов переход от действия к перерыву отыгран отлично – обращением няни Лариных к зрителям: «А что вы ещё сидите? Антракт, дорогие!».
И да, эта постановка действительно стала для музкомедии актом героизма. Героизм в том, что театр на чужой сцене выдаёт потрясающую актёрскую игру на ура, да так, что зритель забывает, в каком зале он находится. Героизм в том, что исполнителю роли демона пришлось даже сбросить вес, чтобы соответствовать заявленному образу. Героизм и в том, что тому же демону приходится находиться на сцене практически на протяжении всего действия, почти не имея возможности перевести дух за кулисами. В конце концов героизм и в том, что актёры так убедительно отыгрывают роли в сюжете, который расползается по всем швам. Даже финальное расставание Татьяны с Онегиным которые традиционно заставляют партер рыдать, в этой постановке не вызывает абсолютно никаких эмоций. И актёры, повторимся, в этом нисколько не виноваты. Сочувствовать героям, которые являются безвольными марионетками и ничего сами не решают, не получается. И за это в очередной раз спасибо стоит сказать «умело выстроенному» сюжету… Любовь Онегина и Татьяны попытались объяснить «происками Сатаны», но не смогли грамотно объяснить, почему демон так двинут именно на этих героях.
Под занавес
Режиссёр Малевский не просто так отметил схожесть «Демона…» с мультфильмом. Мюзикл действительно яркий, однако вся его красота держится не только на картинке, но и на таланте коллектива театра, раз за разом получавшего награды международных фестивалей и конкурсов. Не будь этих двух «китов» - он бы рассыпался.
Чем дальше идёт сценическое повествование, тем ярче проявляется истина, что классика при всей её общеизвестности и зачитанности до дыр со школьной скамьи, далеко не так проста, как бы того хотелось режиссёрам, хватающимся за, на первый взгляд, беспроигрышный материал. «Онегин» при всей его известности и кажущейся простоте – произведение, имеющее не просто «двойной смысл». Чем больше с каждым прочтением раскрываются Ларины, Евгений и Ленский, тем мрачнее и неоднозначнее становится роман, как знаменитый сон Татьяны, тем больше у читателя вопросов, и конца-краю им не видно. В этом и невидимое коварство классики – она не терпит чересчур торопливого взгляда – но и не прощает ошибок чересчур рьяных любителей «докапываться до истины». Если познать роман в стихах до конца до сих пор не удалось ни одному учёному-литературоведу (а споры и изыскания по нему ведутся до сих пор), то чего тогда ждать от всех остальных?
И уж конечно, талантливая и по-настоящему сильная труппа театра заслуживает хорошего, сложного материала, имеющего массу скрытых смыслов, в котором её талант мог бы раскрыться на полную мощь.